Сдувая стружку с колен, я поменяла положение руки и начала с нижней части дерева, вырезая линии для ножек и медленно добавляя крошечные детали по ходу дела.
Члены Стаи приходили и уходили со сбора, бросая вещи и доливая воду в большую кастрюлю, чтобы позже поставить на огонь для приготовления. Они не разговаривали со мной, пока я продолжала колоть дерево, зная, что я не в настроении для беседы, если занималась резьбой, мои мысли витали где-то в другом месте.
Интересно, разговаривала ли Сара с кем-нибудь, пока над ней издевались. Она не упомянула, что говорила, только то, что была там, внизу, как мне показалось, очень долго. По крайней мере, целый сезон. Должно быть, она была одинока сама по себе, в компании только своих мыслей. Я могла понять это лучше, чем она думала.
Когда она упомянула, что ей давали наркотики, я надеялась, что она не вспомнила бы большую часть этого. Я не уверена, много ли она помнила, но кое-что она помнила. Поговорив с Анной и просмотрев ее медицинские журналы, мы пришли к тому же выводу, что это, должно быть, цветок Дассила, который был дан ей, чтобы сохранить беспомощность. Симптомы соответствовали тому, что, по ее описанию, с ней произошло.
Чего я не понимала, так это зачем кому-то из кожи вон лезть, чтобы заполучить цветок. Рос в засушливых землях, к западу от Фенрикара, глубоко внутри пещер во влажных местах. Засушливые земли в основном бесплодны и лишены какой-либо растительной или животной жизни. Вот почему никто не путешествовал и не жил там. Зачем ее стае прилагать столько усилий, чтобы обездвиживать Сару наркотиками?
Больные ублюдки.
Помимо того, что с ней случилось, она не назвала мне никаких имен, только то, что это сделала ее стая, и ей нужно было выбираться. Я больше не стала бы заставлять ее рассказывать мне, точно так же, как я не стала заставлять ее превратиться, чтобы исцелиться. Это помогло бы ей, но теперь она была вынуждена делать то, чего не хотела, и я не буду пополнять список людей, которые сделали это с ней. Меня беспокоило то, что прошло почти два месяца, и даже несмотря на улучшение физического и психологического состояния, ничего особенного не изменилось. Она даже не выходила из хижины, и если к ней приближался кто-нибудь из мужчин, она теряла самообладание.
Мне нужно хотя бы попытаться убедить ее выйти подышать свежим воздухом, — размышляла я про себя, завершая детали своей новой резьбы, сдувая лишнюю стружку с уже вырезанного дерева. Я убрала нож обратно в сапог и с легкой улыбкой посмотрела на свою умелую работу. Местами он зазубрен, а на небольших рисунках, которые я пыталась вырезать, кое-где были небольшие сколы, но я знала, что Кейду это все равно понравилось бы.
Моя волчица мысленно потянулась внутри меня, приоткрывая глаза при мысли о Кейде. Она относилась к нему больше, чем просто к стае. Для нее он ее щенок. Именно таким я его видела. Я растила его с семи лет, и хотя он сын моей тети, он для меня больше, чем просто двоюродный брат. Поначалу растить его было нелегко, столько борьбы и сомнений, но вскоре я вошла в курс дела и ни за что на свете не стала бы этого менять. В основном все, что я делала, я делала для него.
— Периметр проверен, все спокойно, — сообщил Джош по связи, и я запрокинула голову, наблюдая за солнцем высоко в небе.
— Это здорово, на обрыве все хорошо? — спросила я его.
— Да, никаких проблем, и никаких признаков боры или других существ.
— Прошло достаточно много времени с тех пор, как мы были в Мертвых Землях. Я не думаю, что бора знают, куда мы отправились. Прекрати проверять территорию каждую ночь, — сказала я ему, радуясь, что после того, как мы забрали Сару, за нами не было проблем.
Последовала пауза, прежде чем он спросил.
— Как она?
Мне не нужно спрашивать, о ком он говорил, он спрашивал каждый день.
— Как и ожидалось, я собираюсь попытаться вывести ее ненадолго, я думаю, немного свежего воздуха пойдет ей на пользу.
— Хммм, может быть, — нерешительно сказал он.
Я вытянула ноги перед собой.
— Дом готов для женщин? — спросила я.
— Да. Они продолжают преследовать меня за разные вещи. Я не знаю, почему они каждый раз так поступают со мной, — вздохнул он, и я представила, как он провел руками по лицу.
Всякий раз, когда у женщин начиналась течка, они синхронизировались, как это обычно бывало у женщин, и всегда приставали к нему с расспросами о том, что нужно убрать в комнату, или каждый раз просили его помочь им пережить это. Однако он никогда не присоединялся к ним.
— Да ладно тебе, Джоши, тебе нравится женское внимание, — я хихикнула.
— Ради всего святого. А вот и гребаный Джоши, — прорычал он. — Ты нарочно пытаешься меня разозлить?
— Я? — я притворно ахнула. — Никогда.
Он пробормотал что-то по связи, что звучало очень похоже на ‘отвали’, но не могу быть уверена.
— Ты закончила на сегодня? Я все еще не дозвался до Кейда, — сказал он, и я обреченно вздохнула.
Нам с ребенком действительно нужно поговорить, но в последнее время я как будто не могла до него достучаться.
— Мне нужно немного поработать в офисе, а потом я собираюсь на пробежку. С вами будет все в порядке на несколько часов?
— Не волнуйся, я справлюсь со стаей. Дай мне знать, когда вернешься.
— Да, пап, — огрызнулась я в ответ.
Его смешки разнеслись по каналу связи, пока я положила в карман свою новейшую фигурку для вырезания и потащила свою задницу обратно в свою комнату.
Шесть
Рея
Я сидела на самой кромке воды, наблюдая, как вода, стекая по краям большие, круглое отверстие выше что отражало размер бассейна ниже. Лунный свет падал на воду, заставляя ее блестеть, как будто тысячи крошечных звездочек ласкали поверхность, переливаясь волной цвета от брызг. Маленькие сине-зеленые огоньки плавали по краям, скользя по воздуху между несколькими сиреневыми деревьями, которые росли здесь внутри, играя друг с другом в танце, известном только им. Некоторые из них такие же маленькие, как моя ладонь, в то время как несколько других больше. Я смотрела на их подобную дыму силу, тянущуюся за ними, когда они летели, прежде чем сущность этой силы исчезала позади них в ничто.
Мне нравилось находиться в пещере, которую я выбрала для себя, в моем собственном скрытом раю. Умиротворяюще слушать, как с тихим шумом стекала вода, и успокаивающий шелест струек у моего уха, когда они приближались и пролетали мимо. Они не беспокоили меня, когда кружились или парили поблизости. Я находила утешение в их мягкости. Они знали, что, когда я приходила сюда, я вела себя уважительно и не желала зла. По большей части, это единственное место, где их можно увидеть, не считая нескольких прогулок по лесу.