Наверное, это значит, что он все еще злится. Как бы то ни было, все, о чем он думает, это как добраться до киски. Не важно, какой именно. Прошлым вечером я не собирался заниматься с ней сексом, но не жалею о том, что это произошло. Кроме того, я познакомился с ней первым. Так что он может отвалить, потому что не прикоснется к ней... никогда.
Я собираюсь написать Джонни сообщение, узнать, здесь ли они с Лией, когда Блондиночка выходит из ванной. Она убрала свои длинные светлые волосы наверх, оставив на виду нежную шею, в том числе метку, которую я оставил на ней прошлой ночью.
Я ухмыляюсь над тем, как она поступила с разорванным платьем, со всех сторон завязала материал вокруг тела.
Она прищуривается, указывая на меня пальцем.
— Ничего не говори.
— Уверена, что не хочешь взять мою рубашку? Это не винтажный шелк, но... — я оставляю предложение незавершенным.
— Заткнись!
Мне нравится, когда она беситься. Это лучше, чем печаль, которую я видел в ее глазах несколько минут назад.
— Мне нужно идти, ты идешь или остаешься? — спрашивает она, в нетерпении выгибая бровь.
— Твой бутик действительно не в моем стиле, особенно с платьицами за три тысячи баксов.
Ответ приносит мне улыбку.
— Я имела в виду, ты остаешься здесь или тоже уходишь?
— Я упустил шанс, уехать отсюда с приятелем, так что собираюсь написать Джонни и узнать, может они с Лией все еще здесь.
— Могу тебя подвезти.
От этого предложения перед глазами возникает воспоминание, как она объезжала меня. Откинув голову назад, с блестящей от пота кожей она кричала мое имя...
СиСи закатывает глаза, отлично знаю, где блуждают мои мысли.
— Пошли, Казанова.
Посмеиваясь, я встаю, в процессе поднимая рубашку с пола и натягивая ее через голову, пока иду за ней из комнаты.
Когда мы идем по коридору, она замедляет шаг, используя мое тело, словно щит, пока не понимает, что в лобби нет никого кроме портье.
— Слава богу.
Я смотрю на нее.
— Стыдишься, Блондиночка? — Вопрос вылетает легко, но подобная мысль задевает меня за живое, да еще как. Вероятно, она привыкла, чтобы ее видели с богатыми парнями в модных костюмчиках.
— Стыжусь, потому что ухожу из своего номера в рваном платье, выглядя так, словно парень, с которым я спорила прошлым вечером, свидетелями чего были все окружающие, затрахал меня до одурения? О нет, совсем нет.
Когда она указывает на это под таким углом, вполне ее понимаю. Однако ничуть не стыжусь и иду с высоко поднятой головой. В конце концов, я подарил ей семь оргазмов.
Мы выходим в жару, типичную для летнего дня в Атланте. Когда я выхожу за ней на стоянку, то замечаю, что осталось не так уж много машин. И в частности одна из них очень сильно бросается в глаза.
Розовый «Фольксваген Битл» заставляет меня оступиться. Есть лишь один известный мне человек, кто будет ездить на чем-то настолько нелепом, как эта машина.
Страх оседает у меня в животе, когда Блондиночка отпирает дверь.
— Да ты издеваешься, — говорю я, подходя и останавливаясь напротив Барбимобиля.
Она поворачивается ко мне.
— Какие-то проблемы?
— Будут, если ты собираешься отвезти меня домой в этом.
— Что не так с моей машиной? — оскорбившись, спрашивает она.
— Да я туда не помещусь. У меня в детстве игрушечный грузовик для монстров был и то больше, чем эта машины.
Она поднимает подбородок, на лице написано негодование.
— На самом деле она очень просторная, но, если поездка в моей розовой машине угрожает твоему пенису, то вперёд, не стесняйся уйти.
Удерживаю ее взгляд, насмешливо прищуриваясь.
— Помнишь, что случилось прошлой ночью, когда ты насмехалась над моим дружком, СиСи? Если тебе нужен еще один раунд, ты только попроси.
— Я так не думаю, — усмехается она, но я не упускаю румянец, появляющийся на ее щёчках. Вон она правда, сияет в ее глазах.
Она хочет повторения так же сильно, как и я.
— Знаешь что? Ни к чему мне эта ерунда, — говорит она и тянется к ручке. — Приятной прогулки до дома, Пожарничек, — и нахально машет пальчиками в воздухе, прежде чем залезает в машину.
Черт!
В данный момент у меня нет другого выбора, я открываю дверь и заползаю в эту жестянку. Мои колени касаются приборной панели, когда я сутулюсь, чтобы не удариться головой о крышу. Но в этом нет необходимости, потому что она опускает крышу, выставляя нас на всеобщее грёбаные обозрение.
Судя по улыбке, которую она посылает мне, именно таково ее намерение. Она надевает солнечные очки на свой идеальный носик, а затем выбирает песню на своем iPod, врубая на полную Тейлор Свифт «Shake it off».
— О, да, да, это по мне, — вскидывает руки вверх, крутя головой из стороны в сторону, пока танцует в такт музыке. — Давай, Гейб, встряхнись.
Я моргаю, совершенно не удивляясь ее попытке поглумиться надо мной.
Мое смущение лишь радует ее, и она откидывает голову назад, смеясь над этим.
Посмотрим, кто будет смеяться последним, когда я нагну ее над дверью и вытрахаю из неё все дерзость.
— Закончила? — спрашиваю я.
Пожимает плечами.
— На данный момент.
Да уж, поездка домой определённо будет долгой.
Как только мы отъезжаем, я выключаю музыку и выпаливаю свой адрес.
— Поняла, — СиСи нажимает кнопку на руле. — Филипе, пожалуйста, введи этот адрес в мой GPS.
Я нахмуриваюсь в замешательстве, задаваясь вопросом, что ещё за чертов Филипе.
Через несколько секунд хриплый мужской акцент наполняет автомобиль.
— Готово, мисс Кенсингтон. Что-нибудь еще?
— Нет, это все. Спасибо.
— Приятной поездки.
Я замечаю, как она краем глаза смотрит на меня за своими солнцезащитными очками.
— Попытаюсь, но будет трудновато, учитывая мою нынешнюю компанию.
Только представьте себе. Болван на самом деле смеётся в ответ.
Что это за Барбимобиль такой?
СиСи смотрит на меня.
— Классно, правда? Мой крестный живет в Европе, и нашел его для меня. Если у меня есть вопросы, я всегда звоню Филипе.
— Филипе – какой-то хрен, — заявляю ей.
Она возмущается.
— Нет. Это ты - хрен!
Ухмыляюсь сердитому румянцу, расползающемуся по ее шее.
— Снова думаешь о моем дружке, Блондиночка? Тебе ведь все мало, да?
— Да не думаю я о твоём члене! Я назвала тебя хреном, потому что ты так обозвал Филипе. Дурак!
— Столько пошлостей из такого милого ротика.
Ее челюсть напрягается, она стискивает зубы.
— Знаешь что? Помалкивай, а то я выкину твою задницу из машины и оставлю тебя на дороге.
— Теперь ты думаешь о моей заднице?
Смертельный взгляд, который она адресует мне, вызывает у меня смех. Кто ж знал, что будет так забавно спорить с цыпочкой, особенно такой, как она.
Она качает головой.
— Ты такой противный. Как у тебя вообще могут быть друзья кроме меня.
Вчера ночью, когда она наслаждалась моим членом, у неё не было никаких проблем с дружелюбностью по отношению ко мне. Эта мысль заставляет меня почувствовать давление под джинсами.
Наше подшучивание прерывает звонок сотрудника ее бутика, и их разговор занимает большую часть поездки.
Тем временем я размышляю, как закончить это утро. Должен ли я взять ее номер? А даст ли она его мне? Сделка была заключена на одну ночь, но ни единого гребаного шанса, что я смогу следовать договоренностям.
Когда мы подъезжаем к моей квартире, она паркуется.
— Вот и все, Пожарничек. Доставлен в целости и сохранности. Спасибо Филипе и моей милой машине. И пожалуйста.
Ее сарказм заставляет меня сделать то, что я хотел сделать все утро. Потянувшись через консоль, я кладу руку ей на затылок и притягиваю ее для поцелуя.
Она напрягается всего на секунду, прежде чем тает в моих руках, давая то, чего мы оба хотим, против чего не можем больше бороться. Мягкий звук вырывается из ее рта, позволяя мне скользнуть языком внутрь, чтобы еще раз попробовать ее на вкус.