— Привет, — приветствую я его, голос звучит по-глупому прерывисто, потому что у этого мужчины есть прямой доступ к моему мозгу. И каждый раз, когда он находится рядом, мозг отказывается мыслить здраво.
Гейб оглядывает меня с головы до ног, заставляя каждую клеточку тела трепетать.
Очаровательный подонок. Как один человек может обладать таким контролем над телом другого, даже не прикасаясь к нему? Это неправильно.
Подавшись вперед, Гейб скользит пальцами по атласной ленте на моей талии и притягивает меня для поцелуя, от которого у меня дрожат коленки. Его мужественный вкус заполняет мой разум и уносит меня в его мир. Частью которого я люблю быть.
— Ты выглядишь чертовски невероятно, — делает он комплимент, когда его губы скользят по моей шее.
Наклоняю голову в сторону, открывая ему лучший доступ.
— Спасибо. Хотелось бы выглядеть прилично. Не хочу, чтоб твоя мама поняла, что я занималась сексом с ее сыном, как какая-то ненасытная порнозвезда.
Смех вырывается из его груди, но перерастает в стон, большие руки сжимают мою попу.
— Это была хорошая ночь, Блондиночка.
— Лучшая, — соглашаюсь я.
Он смотрит на меня, красивое лицо нависает над моим.
— Готова?
— А ты?
— Больше, чем готов показать тебя всем, Bella.
Его слова притупляют мою нервозность.
— Надеюсь, я понравлюсь твоей семье.
— С чего бы тебе им не понравится?
— Это правда. Я очень даже милый человек.
Его рот расплывается в очередной ухмылке.
— Давай покончим с этим, чтобы я мог остаться с тобой наедине и проделать кое-какие грязные штучки.
Мое тело обдает теплом, и обещание, данное им, заставляет меня начать волноваться.
— Звучит как план для меня. Дай я только возьму свои вещи.
Идя на кухню, хватаю со столешницы сумку с вещами и подарок, который купила для его бабушки.
Гейб забирает у меня сумку, а затем указывает на подарок в моих руках.
— Не стоило волноваться о подарке. Ты идешь в качестве моей гостьи.
— Там ничего особенного. Просто маленькая вещица из моего бутика.
— Маленькая вещица, стоимостью три тысячи баксов? — спрашивает он, неодобрение слышится в его голосе.
Моя рука взмывает в воздух.
— О, черт возьми, нет. Я потратила намного больше. В конце концов, я ведь хочу произвести хорошее впечатление.
Серьезное выражение на его лице заставляет меня закатить глаза.
— Успокойся, транжира. Я шучу. Это просто шарф. Пожилые дамы любят шарфы. — Возможно, я мало знаю о вечеринках, посвященных дню рождению бабушки, но, если дело касается подарков, я в курсе.
— Тащи свою сладкую попку из квартиры до того, как я передумаю насчет вечеринки и покажу тебе, что бывает с особо болтливыми дамочками.
— О, мне нравится, когда ты грязно разговариваешь со мной, — издеваюсь я. Выпятив губы, посылаю ему поцелуй, а затем хватаю свою любимую большую сумку Chanel, висящую на крючке, и выхожу за дверь, закрывая ее за нами.
— У тебя там твоя крысиная собачка? — спрашивает он, указывая на мою сумку, пока мы идем к лифту.
— Он не крысиный и нет, его там нет. Он остался на ночь с миссис Билсон. Она любит Пеппа почти так же сильно, как и я. Чего не скажешь о некоторых людях. — Мой намек достаточно прозрачен.
— Никогда не говорил, что он мне не нравится.
Резко смотрю на него.
— Ты назвал его крысой, это тебя и выдало.
Он усмехается.
— Шучу, Блондиночка. Если он важен для тебя, тогда он важен и для меня.
Поднимаю подбородок.
— Отлично, потому что мы идем в комплекте.
— Тогда я обожаю его.
Смеюсь над таким нелепым заявлением, но не могу отрицать, что сердце начинает биться быстрее. Гейб действительно умеет быть обаятельным.
Дверь в конце коридора открывается, прерывая наш момент, и два брата-акробата собираются выйти из квартиры, пока не замечают нас. Они взвизгивают, их глаза расширяются от страха, и тут же захлопывают дверь.
Я хмурюсь, глядя на Гейба, когда мы заходим в лифт.
— Что это было?
Он пожимает плечами, но, судя по выражению лица, знает больше, чем рассказывает.
Я выгибаю бровь.
— Возможно, я сказал им, что, если они снова станут глазеть на тебя, я переломаю им ноги.
— Ты этого не сделал, — говорю я, едва сдерживая смех.
— Мне не нравятся люди, которые смотрят на то, что принадлежит мне, и определенно не нравятся те, кто расстраивает мою девушку.
Его девушку.
Сердце трепещет от этого заявления, наслаждаясь мыслью о том, что я принадлежу ему. Подъезжает лифт, объявляя о нашем прибытии.
— Тебе сегодня определенно повезет, Пожарничек, — говорю ему, выходя в вестибюль.
Звук его рычания позади меня посылает мурашки по коже.
— Чертовски рассчитываю на это, Bella.
Предвкушение ночи, которая определенно станет незабываемой, наполняет меня.
Дорога к дому его матери, расположенному в той части города, в которой я никогда не была, занимает примерно сорок пять минут. Несколько машин стоят на улице, и, когда мы выходим из грузовика, я снова начинаю нервничать.
— Ты вырос здесь? — спрашиваю я, разглядывая маленький, аккуратный домик, который совсем не выглядит достаточно большим для того, чтобы в нем росли пять мальчиков.
— Ага.
Переключаю внимание с дома на него и вижу, что он наблюдает за мной. Выражение его лица трудно расшифровать.
— Мое детство было бедным, но счастливым, — говорит он. — А это бесценно.
Его комментарий заставляет меня улыбнуться, и только подтверждает то, что я уже и так знаю. Под этой дерзкой внешностью скрывается действительно хороший мужчина. Мужчина, в которого я начинаю влюбляться. Что одновременно и захватывающе и ужасно.
— Пойдем, — говорит он, беря меня за руку. — Позволь представить тебя самой большой семье, которую ты встречала.
— Я готова, — ложь легко слетает с моих губ.
Потому что я не так уж и готова.
Громкие голоса доносятся из дома, когда мы пробираемся к входной двери, каждый шаг заставляя мое сердце учащенное биться.
— Просто предупреждаю, возможно, меня может стошнить, — бормочу я.
Он успокаивающе сжимает мою руку.
— Расслабься, Блондиночка. Ты им понравишься.
Я не слишком уверена в этом, но держусь изо всех сил.
— Tio! — из дома вылетает маленькая девочка, прыгая прямо в объятия Гейба.
— Привет, niña hermosa. Красивая девочка. Что стряслось?
— Ничего, просто жду бабулю.
— Опаздывает на собственную вечеринку? — Гейб поворачивается ко мне с маленькой девочкой на руках, и, должна признать, я никогда не видела, чтоб он выглядел более сексуально. — СиСи, это моя самая любимая маленькая девочка, Милия. Милия, это СиСи.
— Привет, — застенчиво машет она.
— Привет, Милия, у тебя милое имя.
— Спасибо.
Гейб ставит ее на ноги.
— Показывай путь, малышка. — И снова берет мою руку, пока мы поднимаемся на передние ступеньки.
— Твоя племянница? — спрашиваю я.
— Дочь моей кузины, но она мне как племянница.
Понимающе киваю. Роза всегда будет моей племянницей, хотя мы с ней не родные по крови, но я люблю ее, словно она мой собственный ребенок.
В тот момент, когда мы заходим в дом, раздаются громкие приветствия. Толпа женщин сначала атакует Гейба, у всех на губах ярко-красная помада, которая оставляет следы на его щеках.
Он представляет их как своих тетушек. Я не могу запомнить имена всех, потому что их очень много, а в доме шумно, но улыбаюсь и приветствую каждую.
— Она симпатичная, — трогая мои волосы, замечает одна.
— Но худая, — добавляет другая.
Гейб хмурится в знак неодобрения, но меня это ничуть не смущает.
— Я тебе говорила, — вмешивается тетя, которую я уже встречала в тот вечер, когда мы ужинали, — но она может пить «Маргариты» с лучшими из нас. Разве это не так, дорогая? — говорит она, быстро обнимая меня.