Гейб встает рядом со мной, ухмылка красуется на его губах, когда он потирает челюсть.
— Что я только что сказала? — шепотом спрашиваю я, во рту сухо, как в пустыне.
Он наклоняется, прижимая губы к моему уху.
— Ты сказала, что любишь мой член.
— Боже мой, — выдыхаю я, и меня немного мутит. Я переживаю, что, если мне станет плохо перед бедной пожилой дамой, все станет еще хуже,
— Не волнуйся, Блондиночка. Это не твоя вина. — Гейб тянется через меня и сильно пихает Луиса.
Я прищуриваюсь, глядя на двух братьев, молча обещая им возмездие.
Луис пожимает плечами, дерзкая усмешка на лице.
— Просто хотел посмотреть, насколько ты на самом деле крута, Барби.
Он это обязательно выяснит.
Это... значит... война.
— Бабуля, это СиСи, — представляет меня Гейб, пытаясь исправить причиненный мной ущерб.
— Здравствуй, CиСи, — приветствует она меня. Не считая сильного акцента, она хорошо говорит по-английски.
Вот лживые засранцы.
Пряча свое унижение, я снова протягиваю руку.
— Приятно с вами познакомиться. Простите за то, что сказала раньше.
— Не волнуйся, дорогая, — говорит она, сжимая мою руку своими двумя. — Кажется, мои внуки подставили тебя.
— Так и есть.
И они поплатятся за это.
— Хорошо, мальчики, отвезите бабулю на задний двор, — приказывает мать Гейба. — Дамы, которые помогают с ужином, пойдемте готовить.
Я хватаю Гейба за руку, отказываясь отпускать его хоть на минуту. К сожалению, план проваливается, когда его мама останавливает меня, кладя руку мне на плечо.
— Милая, ты пойдешь с нами на кухню, и мы сможем узнать друг друга.
Ужас наполняет мою грудь. Мы с кухней не очень-то хорошо ладим.
Вместо того, чтобы озвучить свои мысли, я киваю и следую за ней на кухню, через плечо бросая нервный взгляд на Гейба. То, что он сексуально подмигивает мне, ни на йоту не ослабляет мое дурное предчувствие.
На маленькой кухне собралось, по меньшей мере, десять женщин, и все они привычно суетятся, пока я неловко стою в сторонке. К моему ужасу, стерва-бывшая среди них. Она смотрит на меня так, словно мне здесь совсем не место. И, будем надеяться, меня не попросят что-нибудь приготовить, иначе ее точка зрения будет доказана.
— Вот. Ты можешь порезать ингредиенты для моей домашней сальсы, — говорит Марисоль, подталкивая меня к столешнице, где разложено множество свежих овощей. — Начинай с кинзы. Это всегда самый важный ингредиент.
Мой живот напрягается, когда я раздумываю над тем, как, черт возьми, выглядит эта кинза. Ну, разве нельзя было попросить меня порезать помидоры?
Словно чувствуя мое замешательство, бывшая смотрит на меня со снисходительной ухмылкой на лице.
Игнорируя ее, я прочищаю горло и мою руки, а затем рассматриваю ингредиенты передо мной. Если бы я была кинзой, как бы я выглядела? Я знаю, что она зеленая, но проблема в том, что передо мной четыре разных зеленых ингредиента, и все они похожи друг на друга.
Действуя наугад, я выбираю один и хватаю нож, лежащий передо мной.
— О, нет, не эта. Это петрушка, — говорит одна из кузин Гейба.
Черт!
Бывшая смеется, заставляя меня чувствовать себя еще глупее.
Марисоль бросает на нее взгляд и подходит ко мне, кладя руку мне на плечо.
— Вот она, дорогая. — И передает мне то, что было моим вторым вариантом.
Застенчиво улыбаюсь ей.
— Прости. Я мало времени провожу на кухне.
Никогда раньше подобное не было для меня проблемой, но сейчас я чувствую себя неполноценной, что меня беспокоит.
— Не переживай. Вон Кармен не сможет ничего приготовить даже для того, чтоб выжить, — говорит она, хохоча над одной из кузин. — От ее Чили-кон-кесо ты надолго заболеешь.
Хихиканье наполняет кухню, когда Кармен шлепает тетю полотенцем.
— Ха-ха, очень смешно. У меня уже лучше получается. Спроси маму.
Я улыбаюсь, благодарная за такую передышку.
Марисоль ласково гладит меня по щеке.
— Если когда-нибудь захочешь научиться, позвони мне, — говорит она. — Я покажу тебе, как готовить любимые блюда моего Габриэля.
— С удовольствием. — На самом деле готовка меня нисколько не интересует, но ради возможности научиться готовить любимую еду Гейба, я готова испортить свой прекрасный маникюр.
— Хорошо. — Улыбаясь, она возвращается к своей задаче, в то время как я начинаю измельчать кинзу, надеясь, что не испорчу ее.
— Расскажи нам о своем бутике, СиСи, — говорит тетя Камила. — Где он?
— В верхнем Ист-Сайде. Над Окбрук.
— Оу, прекрасная часть города.
— Так и есть, — соглашаюсь я. — Я выросла недалеко от этого места.
— Какой сюрприз, — бормочет Каталина, но мы все отлично ее слышим.
Я стискиваю зубы, борясь с желанием выцарапать ей глаза. Она та еще заноза в заднице.
— Что именно ты там продаешь? — спрашивает другая тетя, пытаясь скрыть явную напряженность.
Я подыгрываю ей, понимая, что сейчас не подходящее время для конфликта.
— Всё, начиная с дизайнерских сумочек и заканчивая обувью и одеждой. Мне так же одобрили кредит на расширение мужской линии. Передать не могу, как я этому рада.
— Судя по твоим словам, место просто замечательное, — говорит его мама.
— Спасибо. Так и есть. Бутик очень много для меня значит.
— Как называется магазин? — спрашивает одна из кузин. — Может, я как-нибудь заскочу туда.
— Была бы рада. Он называется «Кенсингтон Палас».
Стерва-бывшая фыркает, снова добавляя неловкости.
— Каталина, — мать Гейба рявкает ее имя, ярость слышна в ее голосе. — Ты можешь идти обратно. У нас здесь все отлично и нам больше не нужна помощь.
Она оглядывается на Марисоль, боль от того, что ее отсылают, искажает ее лицо.
— Ты уверена? Я почти закончила с Тамале.
— Оставь. Мы сами закончим.
Она сжимает губы и пристально смотрит в мою сторону, прежде чем вылететь из кухни. Тишина наполняет маленькую комнату, делая ситуацию ещё более странной.
— У меня такое чувство, что она не станет обедать со мной в загородном клубе, — говорю я, надеясь разрядить обстановку.
К счастью, это срабатывает.
Все женщины начинают смеяться, разделяя мою шутку, и атмосфера опять становится непринужденной.
— Не переживай о Кат, — подходя ко мне, шепчет Ариадна. — Ей всегда очень сильно нравился Гейб.
Я уже поняла, но это информация все же заставляет меня ревновать, от чего моя кровь кипит.
— У них все было серьезно? — не в силах сдержаться, спрашиваю я.
Она качает головой.
— Не так серьезно, как ей хотелось бы.
От этого мне становится немного лучше.
— Не переживай о моих чувствах, — говорю я. — Меня не так уж легко смутить.
— Вижу. Если бы со мной проделали тот фокус с приветствием бабули, я бы выбежала из дома в слезах.
Другая женщина усмехается, явно слушая наш разговор.
Я качаю головой, снова испытывая унижение.
— Мне никогда не удастся исправить первое впечатление о себе.
— Дай-ка я тебе кое-что скажу, — говорит Марисоль. — Мои мальчики полны дерьма, особенно Луис. В следующий раз, когда захочешь сказать что-то по-испански, приходи ко мне. Я переведу.
— Очень ценю это, но поверьте, я не стану повторять эту же ошибку.
Эти маленькие паршивцы заплатят. Мне просто стоит дождаться подходящей возможности.
Закончив кромсать овощи, я спрашиваю, где находится ванная, и иду освежиться. Пользуясь случаем, наношу слой блеска для губ и придаю волосам дополнительный объем. Выходя из ванной, я готова встретиться с большой толпой на заднем дворе. Но стоит мне подойти к комнате, я слышу оживленный спор, в котором упоминается мое имя.
— Не понимаю, что ты с ней делаешь. Что пытаешься доказать? — Противный голос принадлежит ни кому иному, как стерве-бывшей.