— Мои отношения с СиСи не твое чертово дело, — тон Гейба грубый от злости.
— Она совсем далека от твоего типа, и ты это знаешь. Она полный ноль на кухне, даже с твоей матерью и тетями.
Стараюсь не позволить этому замечанию ужалить меня, потому что, к сожалению, она права.
— Ну и что с того?
— А ее дизайнерские туфельки и сумочки не вписываются сюда. Зачем ты тратишь на нее время?
У меня кровь кипит от ее нахальства. Вот бы посмотреть, как мои туфельки впишутся в ее задницу!
— Предупреждаю, Каталина, отвали. Ты не знаешь ни меня, ни что именно я хочу.
— Вероятно, ты прав. Кажется, ты больше похож на своего отца, чем мы все думали.
Холодная тишина повисает в комнате, и, клянусь, температура воздуха действительно падает. До того как я даже успеваю подумать, что означает ее ремарка, Гейб отвечает, голос прям-таки сочиться презрением:
— Убирайся из моего дома.
— Прости?
— Ты меня слышала. Тебе здесь не рады.
— Меня пригласили.
— Пригласили твоих родителей.
— А они не смогли прийти. Так что я здесь от их имени. Кроме того, это дом твоей матери.
— Я оплачиваю все счета, и лучше бы тебе уйти прямо сейчас или я лично вышвырну тебя.
Думаю, если она не воспользуется советом, мои Jimmy Choo с радостью подтолкнут ее задницу к выходу.
— Да мне все равно. Не говори, что я тебя не предупреждала.
Я прижимаюсь к стене, оставаясь вне поля зрения, когда она выбегает из комнаты, направляясь к входной двери. Слышу, как Гейб громко выдыхает, и решаю дать ему немного уединения, прежде чем войти. Он стоит спиной ко мне, плечи напряжены, когда он проводит рукой по волосам.
— Да уж, а она милая, согласен? — говорю я, сообщая о своём присутствии.
Он резко поворачивается, выражение лица смягчается.
— Привет, Блондиночка.
— Привет. — Улыбаюсь я, надеясь немного ослабить его напряжение.
— Долго ты здесь стоишь?
— Достаточно долго, — честно признаюсь я. — У меня такое чувство, что я ей не нравлюсь.
Он сокращает дистанцию между нами, притягивая меня в свои объятия.
— Забудь. Она та ещё стерва.
— Согласна, но ведь она права.
Он прищуривается.
— О чем?
— Что я не очень-то вписываюсь сюда, особенно на кухню, — шепчу я. — Я не умею готовить, Гейб. В моем ящике на кухне куча меню с доставкой. Вот так я выкручиваюсь.
— Тогда, полагаю, хорошо, что я умею готовить.
Его попытка облегчить ситуацию не удаётся, потому что суровая правда не исчезает. Мне никогда не стать похожей на тех женщин на кухне.
— Посмотри на меня, — приказывает он, заставляя меня посмотреть ему в глаза. — Мне плевать на это. Не надо мне ничего готовить. Я в состоянии сам приготовить себе еду, а еще и тебя накормить.
У меня на душе становится тепло, и его слова смывают то чувство беззащитности, которое у меня было. Улыбаясь, я обнимаю его за талию.
— Мы ведь полная противоположность друг другу. Ты это знаешь, да?
Он обнимает меня сильнее.
— Да, Bella. Мы абсолютно разные, но как-то сочетаемся. — Его теплые, карие глаза смотрят прямо на меня, пока он наклоняет голову. Губы опускаются на мои по-настоящему красивым поцелуем, который заставляет землю под моими ногами закачаться.
Он прав. Мы подходим друг другу. Ничего никогда раньше не ощущалось более правильным.
К тому времени, как он отстраняется, я задыхаюсь, лёгкие жаждут глотка воздуха.
— Давай-ка пойдём, поедим. Чем быстрее справимся, там быстрее останемся наедине, и ты будешь только моя.
От его властных слов бабочки порхают у меня в животе. Беря меня за руку, он тащит меня на задний двор, где вечеринка в самом разгаре. Все дети играют с разбрызгивателем, бегая в купальных костюмах, а взрослые разделились на небольшие группы и общаются друг с другом.
Тётя Камила приносит мне одну из своих «Маргарит».
— Сберегла ее для тебя. Первая партия всегда быстро расходится.
— Спасибо. Очень ценю, что вы прикрываете меня.
Она легонько пихает меня в плечо.
— Покажи им, из какого теста ты сделана.
Улыбаясь, я делаю большой глоток, наслаждаясь жидкостью. Проходит немного времени, как вокруг Гейба и меня собирается толпа, большинство из них - его кузины. Их разговор наполнен смехом, когда они поддразнивают друг друга.
Достаточно очевидно, что эта большая семья очень близка. Совсем не так, как та семья, в которой выросла я. Наши семейные встречи были очень малочисленными. Никаких тетушек, дядей или кузенов с кузинами. Только мы втроем. И, хотя я бы ни за что не променяла своих родителей на кого-то другого, я не могу не задаваться вопросом, а что, если я многое пропустила, особенно, если дело касается братьев и сестер.
Чувствуя, как кто-то дёргает меня за руку, я смотрю вниз и вижу Милию, влажные волосы спутаны вокруг маленького личика.
— Хочешь посмотреть, как я делаю «колесо» над разбрызгивателем?
— С удовольствием.
Отпуская руку Гейба, я иду за ней к воде и смотрю, как восхитительно она выполняет трюк.
— Вау, у тебя классно получается.
— Спасибо, — отвечает она с сияющей улыбкой. — Я занимаюсь гимнастикой.
— Я так и поняла. Я тоже занималась в детстве.
— Правда? — спрашивает она, глаза загораются восхищением.
Я киваю.
— Я даже была капитаном команды чирлидерш в старших классах.
— Я тоже хочу стать капитаном.
— Тогда продолжай делать «колесо» как сейчас и у тебя не будет с этим проблем.
Она делает еще одно, и некоторые из ее кузин следуют ее примеру, все они хотят показать мне свои трюки. От чего я улыбаюсь и размышляю о том, как в их возрасте будет выглядеть Роза.
Она будет самым модным ребёнком в округе, если у ее тети будет слово в этом вопросе, это уж точно.
Смех привлекает мое внимание к небольшой группе парней слева от меня, один из них - Луис. Усиленно жестикулируя, он рассказывает всем историю, которая заставляет остальных практически умирать со смеху.
Когда я смотрю на разбрызгиватель недалёко от меня, у меня появляется идея.
Время взять реванш.
Опускаясь на колени, я спрашиваю у девочек:
— Можно я позаимствую его ненадолго?
— Конечно, — говорит Милия.
— Спасибо. — Наклоняю разбрызгиватель в сторону и отвинчиваю шланг, затем сгибаю его, чтобы прервать поток воды. Сделав это, снимаю туфли, зная, что мне нужно быть бесшумной и быстрой.
Маленькие девочки следуют за мной, в то время как я держу шланг в руке, таща его за собой, пока приближаюсь к группе. Останавливаюсь прямо за Луисом и стучу его по плечу.
Он оборачивается: на лице та же высокомерная усмешка, которую я много раз видела у его брата.
— Что случилось, Барби? Пришла, взять еще пару уроков испанского?
— Вообще-то да. Я тут подумала, а как по-испански будет месть?
Прежде чем он успевает ответить какую-то дерзость, я вытаскиваю шланг из-за спины и нажимаю большим пальцем на сопло, распыляя на него воду.
— Вот дерьмо!
Вся группа разбегается, выбегая с линии огня, когда Луис поднимет руку. Мне удается намочить центр его джинсов, прежде чем он ускользает от моего гнева.
Я бросаю шланг на землю и прикрываю рот, симулируя шок.
— Ой! Девочки, вы только посмотрите, похоже, с дядей Луисом произошла небольшая неприятность.
Все гости начинают смеяться, когда девочки подпрыгивают вверх-вниз, указывая на Луиса.
— Tio намочил штанишки, Tio намочил штанишки, — повторяют они, издеваясь над ним.
Луис прищуривается, глядя на меня, но меня это ни капли не смущает.
Приподнимая бедро, я перебрасываю волосы через плечо.
— Можешь звать меня мстительная Барби.
Дьявольская ухмылка появляется на его губах.
— Тогда уж не обессудь, chica.
В ту же секунду, когда он тянется ко мне, я со всех ног бросаюсь направо, ноги скользят по мокрой траве. Милия кричит, чтобы я бежала быстрее. Оглядываясь через плечо, вижу, что Луис практически наступает мне на пятки. Изменяю направление и проскакиваю под его рукой, снова ускользая от него.