Макс со злостью нажал на отбой и еле удержался, чтоб не зашвырнуть смартфоном об стену.
«Напиться!» — свербело в голове. — «Нажраться, как свинья, забыться и больше не возвращаться в реальность, где ее кровь впитывается в асфальт и сохнет на камне…» Он подошел к портрету Лив, не понимая, почему ее лицо кажется ему размытым.
— Я не верю, что тебя уже нет! — говорил, подавляя влагу в глазах. — Почему ты не послушала меня? Зачем ушла? Все могло быть по-другому!
Макс быстро оделся, подхватил телефон с кошельком и, заперев дверь, вышел в хмурое холодное туманное лето.
Он шел по оживленным улицам студенческого городка, не разбирая дороги, выхватывая глазами из толпы девушек, хоть отдаленно похожих на странную одноклассницу, так внезапно занявшую место в его сердце. Не зная как очутился в крохотном баре, где под вечер собралась довольно шумная компания молодых людей. Им было весело — то и дело раздавался хохот, девичий визг и звуки вскрываемых банок пива или содовой.
— Водка есть? — обратился Макс к бармену, присев на высокий табурет у стойки.
— Ваш паспорт, пожалуйста, — вежливо, но твердо потребовал кругленький, как Колобок, хозяин бара.
Макс молча протянул документ и уставился на ряд бутылок с разнообразным алкоголем: чего там только не было! Но душе требовалась именно горькая. Только она была способна притушить горе, и то лишь на время.
— Ничем не могу помочь, — «Колобок» вернул документ и пояснил: — продажа алкоголя несовершеннолетним запрещена.
— Черт… — с превеликой досадой проговорил парень. — Что же мне теперь делать?
— Могу предложить колу, — бармен не издевался, он реально хотел помочь.
— Давай! — Макс был настолько подавлен, что спорить и доказывать что-то «Колобку» у него просто не было сил.
Сладкий пережженный вкус колол язык тысячей пузырьков, а сердце ныло и болезненно сжималось, едва Макс представлял себе беззащитные потемневшие потеки крови на камне и земле.
— Она не вернется… — тихо бормотал он, размазывая слезы, пытаясь скрыть их от остальных посетителей заведения. — Уже не вернется.
— Что-то случилось? — раздался рядом чей-то голос.
Мужчина средних лет в клетчатой пиджачной паре подсел за соседний табурет.
— Зачет завалили? Или сессию? — блеснул он очками в тонкой золотистой оправе.
— Вам какое дело? — невежливо буркнул Макс.
Мужчина пожал плечами, заказал кофе и, отпив, миролюбиво ответил:
— Здоровый взрослый парень рыдает у барной стойки… необычно, знаете ли. Сам был студентом, да…, ох и вредный профессор у нас был! Зачет пять раз ходил сдавать. Грустил не меньше вашего. А вот видите, теперь и сам профессором стал. Все образуется!
Макс вытер нос кулаком и уставился на клетчатого. Мужчине на вид было не меньше сорока. Среднего роста, отнюдь не атлетического телосложения. Волосы волнистые, рыжеватые; россыпь веснушек разбегалась от высокого лба до небольшого носа и щек, слегка подернутых светлой щетиной.
— Я еще даже не студент. Так, на курсы английского пока зачислен, — потянулся Макс за салфеткой.
— По вашему произношению, делаю вывод, что зря потратите ден…
Мужчина оборвал сам себя на полуслове, проследив глазами за рукой Макса и увидев кольцо на мизинце.
— Позвольте… — сдавленно пробормотал он, бесцеремонно хватая Макса за ладонь и поднося ее поближе к очкам. — Откуда ЭТО у вас?!
Макс поспешно одернул руку и с удивлением уставился на профессора:
— Что вы имеете в виду?
Мужчина заметно напрягся и зло сверкнул глазами из-под очков:
— Не прикидывайся! Интересно, кому «Оскара» за хорошую игру следует выдать?
— О чем вы? — Макс, было, поднялся, пытаясь избавить себя от общества чокнутого профессора, но был тут же посажен обратно неожиданно крепкой рукой.
— И кто же сейчас передо мной? Кровожадный наследник Стивник или подлый бастард Зигмунд? Интересно, как тебя только эйфесы выпустили из вашей Лордоновой дыры?
— Чего? — Макс настолько опешил от бреда, выпаленного профессором на одном дыхании, что проигнорировал грубый жест насильственной посадки.
— Ну же, Стивник, или кто ты там, не отпирайся!
И тут до Макса дошло: профессор, бедолага, совсем заработался, вот и принимает иностранца за знакомого. Как можно дружелюбнее Макс улыбнулся мужчине и полез в карман за паспортом.
— Максим, я. Платов. Вы обознались!