В дверь постучались, и в комнату влетела Лайза — прехорошенькая младшая сестра Флер — черноволосая, кудрявая, напоминавшая чем-то ягненка.
— Сестричка, все грустишь? — начала она с порога. — Зигмунд рассказал мне кое-что: на охоте им попалась новая вторженка!
— Что этим вторженцам в своем мире не сидится? — с презрением задала риторический вопрос Флер. — Вторженка… женщины у нас не частые гостьи. В основном мужики любопытные…
— Зигмунду она понравилась, он говорит, что Стивник сначала пожаловал ее тебе в рабыни, а потом она сбежала, и сейчас принц погнался на ее поиски! — взбудоражено тараторила Лайза.
— Ему что, больше делать нечего? — задумчиво проговорила старшая из сестер.
— Тебе же подарок, сестренка! Он хочет порадовать свою красавицу Флер новой служанкой! — Лайза вовсю старалась убедить сестру в том, что она единственная любимая у будущего короля и он готов ради нее на все.
Но Флер видела в этом только лишний повод сбежать из дворца. Не сидится Стивнику подле нее… И, похоже, для него теперь сгодится любой повод. Вон и за вторженками теперь лично гоняется. Мальчишка прям. Жаль, что мужчины так поздно взрослеют — невеста подавила тяжелый вздох.
— Зигмунд сказал, что вторженка симпатичная! А еще ухитрилась прогнать самого Грейза, когда ее пытались скормить ему.
— Симпатичная? — встрепенулась птицей Флер.
Ох, не потому ли милый жених в очередной раз бросил невесту скучать в одиночестве и подался на поиски смазливой вторженки? На сердце сразу как-то потяжелело. Флер гнала от себя абсурдные мысли, но интуиция шептала: причина именно в этом. Беглянка, видимо, в дополнение к красоте обладала и разумом — сумела же этого жуткого медведя от себя прогнать! А привлекательность и ум — это гремучий коктейль, делавший вторженку серьезной соперницей для Флер.
— Как, говоришь, зовут ее? — в который раз попыталась удержать лицо Флер.
— Лив. По словам Зигмунда, ее зовут Лив.
— Лив, так Лив, — недобро произнесла Флер. — Поживем — увидим, какой сюрприз готовит нам Стивник.
Слова Стивника вызвали во мне досаду. Меня и так все бросили: сначала папа, потом Макс открестился, злобно так. Перед всеми одноклассниками. А теперь вот этот чокнутый королевич. Грозится и домой не отпускает… Вдруг все перед глазами сделалось размытым, а губы дернулись и затряслись.
О, нет, только плакать перед этим кровожадным принцем мне не хватало. Надо держать себя в руках. Даже когда его руки крепко сжимают твое тело, обещая повыбивать зубы и разукрасить лицо фингалами. Но разве можно остановить поток слез так просто? Вот у меня, например, никогда еще не получалось.
— Ты чего? — опешил Стивник и слегка ослабил хватку.
Парень был явно в растерянности и не понимал, чего ждать от меня дальше.
— Ну, что ты? Перестань!
Ох, я и сама бы не отказалась «перестать». Вот, к чему сейчас эти неуместные слезы? Только слабость перед этим принцем демонстрировать.
— Лив, ну не надо!
— Ты же меня… убить… грозишься, постоя… — напомнила я ему, всхлипывая, но голос в конце все же дрогнул.
— Лив, я не трону тебя. Если ты не будешь специально доводить, — в его голосе появились бархатные нотки.
Он привлек меня к себе и крепко прижал. Вообще-то я совершенно не планировала взывать к жалости жестокого злодея таким отвратительным чисто женским бесполезным способом. И слезно вымаливать себе амнистию не намеревалась — еще чего! Но эти слезы… и кто их просит всегда так не вовремя возникать?
— Лив! Ох моя маленькая Лив, — говорил он зарываясь носом в мои волосы. — Зачем же он тебя сюда отправил?
— Никто меня… не отправлял, — всхлипывала прямо в его расстегнутый камзол, — сама пришла-а-а. Знала бы, ногой не сунула-а-ась…
— Нет, принцесса. Ты многого не понимаешь. Но еще рано говорить об этом, — перевел он разговор на другую тему. — Все, перестань. Мы уже близко к обсерватории. Завтрак наш я разбросал, но там приличные запасы еды.
Нет, ну прекрасно! Слезы потихоньку высыхали, а вот возникшему возмущению моему не было предела: за каким чертом, то есть, простите Лордоном, тогда мы ночевали в пещере с дохлым псом и летучей мышкой?! Могли бы до его обсерватории доехать. Еще бы и на звезды полюбовались по ночному времени… Видимо, все эти эмоции отразились на моем лице, потому как принц обаятельно улыбнулся и заключил:
— Зато, эта ночь нас сблизила.
— Ах, ты! Ты! — я никак не могла подобрать правильного эпитета к этой наглой самоуверенной принцевой роже.