— Но ты бы точно так же начал бы орать и загонять меня домой, — постарался оправдаться Артур снова. — Хотя мы даже не живем вместе.
— Оу, значит если ты сменишь место жительства, то станешь относиться ко мне уважительнее?
— Я ничего плохого вчера не сделал. Мы просто общались.
— Это теперь так называется? — рычал я, припоминая, какая внутри меня поднялась ярость, стоило увидеть Артура на крыльце, обнимающегося с высоким парнем. — Крутить жопой и заигрывать с левыми мужиками?!
Глаза парня блеснули злостью и обидой, но меня уже понесло, как и накануне вечером. Я не терплю, когда мне врут! Не терплю, когда пытаются сделать из меня идиота! Не терплю, когда к моей собственности прикасаются чужие руки!
— Может, не только заигрывать и позволять себя лапать?
— Отсосать в туалете? — ехидно скривился Артур.
— И ты сосал, мой мальчик? — скривив губы в улыбке, подошел я к парню вплотную.
— Да! — выкрикнул Исаев, и мои мозги отключились, перед глазами замелькали красные точки, уши заложил непонятный гул.
Поддавшись порыву и ярости, я размахнулся и ударил любовника по лицу так, что тот отлетел к дивану и повалился на пол. Как в замедленной съемке, я видел происходящее дальше: как он повернул ко мне испуганное лицо, а в карих глазах застыл страх, как поднимался, скользя по ламинату ногами, и пытался удрать от меня подальше, но я двигался на одних рефлексах и успел подскочить, чтобы ударить снова.
Схожую ярость я испытал вчера, когда звонил ему и не мог дозвониться. В моих мыслях Артура сначала убивали, потом насиловали, а потом он сам отдавался толпе парней, открывая свой сладкий рот и подставляя узкий зад. Я метался, как дикий лев в клетке, и не мог найти себе покоя, пока моя мелкая вредная сука наконец-то не взяла трубку. К тому времени я уже был готов убивать, что почти и сделал, подъехав на парковку долбаного клуба. Нет, не подъехал. Влетел на полной скорости и, чудом никого не сбив, затормозил у самого крыльца. Собравшийся там народ расступился, глядя на машину в изумлении, а потом и на меня, идущего к шатающемуся пареньку.
Именно этот момент выбрал Исаев, чтобы обниматься с парнем, которого я не видел никогда в жизни. Предполагаю, что именно он и являлся старинным приятелем, но мне было до лампочки, потому что, как и теперь, глаза пеленой застилала кровавая ярость. Схватив Артура за шкирку, я поволок его в машину, не обращая внимания на оклики охранника. Видимо, выглядел я настолько угрожающе, что те решили, будто собираюсь убить любовника. Возможно, так и случилось бы, если бы благоразумный парень не повел себя тиши мыши. Он икал и был пьян в стельку. От него несло сигаретами, потом и чьей-то туалетной водой, на воротничке рубашки, кажется, остался след от помады, но он рассудительно молчал и смотрел только на дорогу, пока я вез его к себе домой. Это первый раз, когда он ночевал у меня на диване, потому что в свою постель в таком состоянии я его никогда не впущу.
Проснулся я поздно от головной боли, словно сам нажрался накануне, причем пойло было паленое и смешалось с пивом. В течение всего дня Артур старался наладить со мной контакт и обсудить вчерашнее, но мне нужно было время, чтобы остыть, привести мысли в порядок и включить мозги, упорно тормозившие свою работу из-за переполнявшей злобы и ревности.
Моя плохо контролируемая ярость таки вырвалась на свободу и взяла верх над разумом, заставив повести себя опрометчиво и дико, подобно разъяренному зверю. И теперь Исаев от меня удирал сломя голову, а я преследовал его с безумством маньяка и жаждой убивать. Каким-то чудом ему удалось увернуться от очередного удара, проскочить мимо и забежать в ванную. Перед самым носом дверь резко захлопнулась, и послышался щелчок замка. Я начал дергать за ручку и стучать в полотно кулаками, прекрасно понимая, что долго моего натиска оно не выдержит и легко сломается. В старой квартире со свежим ремонтом недавно установили новехонькие двери, не чета старым, советским, которые проломить можно было только кувалдой. Пара ударов плечом, и уже слышится треск, а также громкий вопль Артура, от страха ставший звонким.
— Феликс, прекрати! Пожалуйста! Я ничего не сделал! Ничего!
— Открой чертову дверь!
— Нет! Успокойся!
— Я убью тебя, слышишь?! Доберусь до тебя и сверну чертову шею!
— Пожалуйста! — Я снова попытался проломить дверь, и Артур взвизгнул. — Прости меня! Прости! Я был пьян, но ничего плохого не сделал!
Остановившись, чтобы перевести дух, я тряхнул правой рукой и увидел, что разбил костяшки в кровь. В тот момент, когда я заметался с рыком по коридору в поисках того, чем ее обмотать, находчивый Исаев воспользовался случаем, чтобы со всхлипами попытаться вразумить меня: