Выбрать главу

Первым на очереди оказался Костик, с которым планировалась встреча в будущие выходные. Я позвонил ему накануне, глотнув предварительно пива для храбрости и замерев перед открытой форточкой с сигаретой в зубах. Парень долго не брал трубку, и я уже думал скинуть, когда послышался его сонный слегка гнусавый голос:

— Алло?

— Привет, Кость. Ты случайно не заболел?

— Не-а, просто спал. Ты раньше приехать решил или почему звонишь?

— Поговорить хотел с тобой, — сглотнул я и сбил пепел в форточку. — О нас.

— А с нами что-то не так? — слишком напряженно спросил он, но почему-то я не обратил на это внимания тогда.

— Вернее, даже о сексе. Я не хочу больше быть в пассиве.

В этом весь я. Был и есть. Никакого тебе предисловия, подготовки и намеков. Сразу вопрос ребром или в лоб. А че тянуть и топтаться вокруг да около? Что-то волнует — скажи. Не знаешь — спроси. Не пробовал — так вперед и с песней.

— Не понял, — даже закашлялся Костик. — Ты предлагаешь мне под тебя лечь?

— Считаешь это чем-то позорным?

— Думаешь, раз ты крупнее и у тебя больше, значит тебе и роль актива?

— Я сейчас не понял, — ошарашенно хлопал глазами, даже забыв про сигарету, зажатую в пальцах. — Это же не способ поставить тебя на место.

— А мне кажется именно оно.

— Если у тебя какие-то комплексы, то не нужно их проецировать на мне, — рыкнул я.

— Заднеприводный у нас ты, Лекс.

— Что?!

— Хоть ты и клевый, но я становиться таким же не собираюсь.

Сказать, что я был в шоке, — ничего не сказать. Я даже подумать не мог, что Костик такого мнения обо мне. Оказывается, мое положение пассива для него было унизительным, при этом трахаться со мной всегда бежал первым. Выяснять причины подобного отношения, расспрашивать и докапываться до истины я не собирался ни за какие коврижки. Мое чувство собственного достоинства, с трудом восстановленное после Стаса, снова грозило свалиться в пропасть и там разбиться на новые осколки. И все из-за какого-то придурка, который даже членом пользоваться не умел.

Мнение о Костике, сложившееся еще в первые минуты, когда я переступил порог его квартиры, оказалось верным. Я был для него всего лишь красивый подарок в простоватой обертке, лакомый приз, позволивший занять ведущую позицию и хоть ненадолго ощутить себя самцом. В тот момент я решил, что больше не позволю ему самоутверждаться за мой счет.

— Не звони мне больше, — спокойно ответил я ему в трубку. — Не хочу иметь с тобой ничего общего.

Все знают, как питаются студенты? Правильно. Никак. Я тоже никак не питался от слова совсем. Исключение составляли бутерброды и чай. Утром завтракать было некогда, да и не хотелось особо. В обед чаще всего был в университете, и там спасала столовая. Дома готовить было не для кого. Что мне одному надо для счастья? Пиво, чипсы и сигареты. И только когда собиралась большая компания, девчонки нам готовили что-нибудь вкусненькое.

После разговора с Костиком я пребывал в какой-то прострации и не особо представлял, как проведу теперь свои выходные, потому что друзья разъехались по своим деревням, и я остался один. Положение спас Андрюха, позвонивший в субботу утром в надежде застать меня дома.

— Ты любишь борщ? — внезапно спросил он.

— Конечно.

— Тогда готовь кастрюлю.

Не сразу понял сие загадочное предложение, но все же отыскал подходящую посуду и вовремя, потому что всего через каких-то полчаса на моем пороге материализовался Андрей с двумя огромными пакетами из супермаркета наперевес. Раскрасневшийся после мороза, в спортивной шапке и с сияющей улыбкой на лице он шагнул через порог и сразу потянулся за поцелуем.

Прикоснуться к его твердым холодным губам было для меня уже привычно и нисколько не стеснительно. Углубив поцелуй и с удовольствием встретившись с его горячим языком, я ощутил вкус мяты и мысленно хмыкнул, насколько привык к этому парню. Интеллектом он не блистал, хотя философию мы с ним и не обсуждали, но все же после секса чаще всего бестолково пялились в телевизионный ящик или слушали музыку. Таким я своего возлюбленного не представлял, потому и не строил планов на Андрея, но его внезапное желание накормить меня борщом заставило задуматься: а как он относится ко мне?