Что делают первым делом люди, переживающие расставание с любимыми? Напиваются, правильно. У русских одно лекарство от сердечных ран. На следующий день я пошел впервые за лето на встречу со старыми друзьями, чтобы хорошенько напиться и забыть на мгновение тягостные мысли. А они были разрозненными, хаотичными и ничего хорошего мне не предвещающими.
Сначала я хотел найти объяснение поведению Макса, откопать причины его решения в себе. Пытался понять, что же я сделал все-таки не так? Не оправдал его надежд, чем-то обидел, был недостаточно внимательным? Названивал ему как идиот и слал сообщения с одним и тем же вопросом, но натыкался только на молчание, причинявшее мне огромную боль.
Я чувствовал себя потерянным, потому что прежде меня никто не бросал. Как вообще это событие переживали люди? Бились головой об стену? Ревели? Ходили к психологу и часами изливали ему душу? Мне рассказать было некому, потому что о моей связи с парнем не знал никто, кроме институтских друзей. А они были далеко. Наверное, именно в тот момент я остро ощутил одиночество и изолированность, о которой долгое время мне втолковывал Макс. Я состоял не в обычных отношениях с девушкой, когда легко и просто можно о ней поведать друзьям и семье, пожаловаться на непростой разрыв и предательство со стороны партнера, а с парнем, и реакция окружающих могла стать непредсказуемой.
Молча и терпеливо я старался переварить тот факт, что меня бросили без объяснения причин, и на все расспросы родителей упорно твердить: «Все хорошо». Продолжал встречаться с друзьями, стараясь наверстать пропущенное время и веселье, заливал обиду алкоголем и непрестанно курил, возвращался домой под утро на непослушных ногах и спал до обеда. Мой небольшой загул в рамках разумного продолжался всего неделю, а потом я решил, что жизнь никто не отменял и свет клином на Максиме не сошелся.
Все-таки время и здравый смысл — лучшие лекари. А у молодого организма раны затягиваются намного быстрее как душевные, так и физические. И уезжая обратно в город в компании отца, я уже не чувствовал горя от потери и не терзался вопросами относительно мотивации парня, был рад, что первое расставание прошло практически безболезненно и хвалил себя за моральную устойчивость и душевные силы.
Друзья уже вовсю строчили в аське, планируя встречи и наши прежние совместные вылазки в парки и кино, и я очень хотел их увидеть, потому что за короткое студенческое лето успел без них соскучиться. Еще нам с отцом предстояло закончить нехитрый ремонт во второй комнате и обзавестись некоторыми предметами мебели. Столь прозаичные занятия мне всегда приходились по душе, хорошо отвлекали и нагружали молодой энергичный организм.
Проведенное время с отцом за разговорами, безобидными шутками и физическими нагрузками можно считать бесценным и таким же бальзамом на душу, как после посещения психоаналитика. Безусловно, я не рассказывал ему о своих переживаниях, а он не лез в душу, но явно все видел и пытался всячески поддержать, за что я очень ему благодарен. Молчаливая поддержка и крепкая рука на плече порой важнее слезливых излияний в компании пьяных друзей.
И все бы наверняка пошло гладко: я бы начал учиться, продолжил гулять с друзьями, общаться с парнями и девушками, возможно, с кем-то встречаться просто для секса, с кем-то завел новые романтические отношения, если бы в один прекрасный вечер, когда я возвращался домой из магазина, в моем кармане не начал вибрировать старый мобильник. Переложив из руки в руку новую пачку сигарет, я достал телефон и чуть не споткнулся о собственные ноги, потому что на экране высветилось имя Максима. Сердце совершило несколько кульбитов, во рту мгновенно пересохло, гаджет в руке подозрительно дрогнул, но я собрался с духом и ответил на звонок:
— Алло?
— Привет, Лекс, — раздался знакомый и такой родной голос Макса, что у меня закружилась голова. — Можешь говорить?
— Да.
— Как твои дела? Ты в городе?
— Все нормально. Я в городе, а что?
— Встретиться хотел, поговорить.
— О чем? — вскинул я бровь и огляделся в надежде, что меня никто из прохожих не подслушивает.
— Извиниться хотел. За случившееся. Прошу, давай не по телефону.
— Хорошо, давай встретимся. Когда?
— Завтра, около семи у фонтана на площади универа. Ты придешь?
— Да.
Для чего я поперся на встречу с Максом? Мне было интересно послушать его извинения. Да и потом любовь так быстро не проходит, особенно если закончилась при неразъясненных обстоятельствах. В душе всколыхнула надежда, что мой мальчик решил ко мне вернуться, объяснит свое поведение и обязательно приведет веские аргументы в свою пользу, ведь нам было хорошо вместе, секс был отменным и интересы совпадали. За все время нашей связи мы даже не поругались ни разу. С чего бы нам вообще было расставаться, если отношения казались идеальными?