— Боюсь, что вам придется проследовать ми, мисс, — сообщил старший.
— Проследовать с вами? — У Мэгги голова шла кругом. Она была не в состоянии думать.
— Нет! — заорала Генриетта, обняв Мэгги за шею.
Констебли оторвали от нее сестру. Мэгги слышала, как плачет Генриетта, но не могла повернуться в ее сторону.
Кто-то подстроил так, что Мэгги выглядела убийцей своего отца. Эта мысль все время всплывала в ее мозгу.
— Ну, пошли, — приказал старый констебль и грубо схватил Мэгги за локоть.
Она отдернула руку. Потрясла головой, стараясь привести мысли в порядок.
— Нечего меня хватать, — отрезала девушка. — Я пойду с вами. Но я ни в чем не виновата. Это будет неопровержимо доказано, и вы оба окажетесь в дурацком положении. Генриетта, я должна попросить тебя связаться с Гамильтоном, — добавила Мэгги твердо.
— Ах, Мэгги, я… — Генриетта разрыдалась.
— Просто сделай, как я сказала, — стояла на своем Мэгги. — Гамильтон уже много лет наш семейный адвокат. Он нас не подведет.
— Обязательно, — пообещала Генриетта тихим, испуганным голосом. — Я отправлюсь к нему сию же минуту.
Мэгги обернулась к констеблям. Она подня голову и холодно глянула на них:
— Итак, я готова.
"Да, я готова", — повторила она про себя, когда те вели ее вниз.
"Я готова".
Но как она могла быть готова к тому, что произошло потом? Констебли заперли ее в одном из отсеков "Черной Марии" — фургона, в котором арестованных перевозили в тюрьму.
Когда они отъезжали, люди глазели на нее и показывали пальцами. "Только бы меня не увидел никто из знакомых", — думала Мэгги. Стоит хоть одному человеку ее увидеть, как новость и тот лее вечер разнесется по всему городу.
И тут же Мэгги осознала, что не имеет значения, увидит ее кто-нибудь или нет. Скандал такого рода все равно никогда не удастся замолчать. Наследница Мэгги Алстон — убийца.
"Настоящие друзья, конечно, понимают, что это не может быть правдой, — убеждала она себя. К тому же, у тебя есть Генриетта". Но мысль о том, что хотя бы один человек может поверить, будто она убила своего отца, причиняла Мэггинестерпимую боль.
К тому времени, когда они доехали до женской тюрьмы, Мэгги словно окоченела. Она, ни о чем не думая, выполняла все приказания своих новых стражниц. Мэгги помыли в яме, наполненной грязной, вонючей водой, и облачили в тюремную одежду: коричневое саржевое платье, белый колпак, грубые синие чулки с красной полосой.
Начальница тюрьмы приставила к ней двух женщин-охранниц, одну высокую, а вторую коротышку. Мэгги безо всяких возражений позволила свести себя вниз по винтовой лестнице в узкий коридор.
"Я должна смотреть на все это как на совершенно поразительное и невероятное приключение, — говорила себе Мэгги. — Как на что-то такое, о чем я еще долгие годы буду рассказывать своим друзьям!
А вдруг меня никогда отсюда не выпустят? Что, если я буду вынуждена жить здесь до конца своих дней?"
Надзирательницы через тяжелую деревянную дверь вывели ее на продуваемый ледяным промозглым ветром тюремный двор.
Мэгги на секунду остановилась. У нее задрожали колени.
Прямо перед ней маячил деревянный эшафот, где тюрьма устраивала публичные казни через повешение.
Огромный деревянный помост высился в лунном свете, словно чудовище, изготовившее растерзать ее.
Мэгги охватил ужас, и она обернулась стражницам:
— Куда вы меня ведете?
Коротышка улыбнулась ей в ответ:
— Конечно же, на виселицу.
— На виселицу? — Мэгги едва сумела выговорить эти слова. — Но я же невиновна! Это ошибка! Я…
Конвоирши злобно глядели на нее. Недобрая кривая ухмылка исказила лицо высокой женщины. Низкая разразилась хохотом.
Переводя взгляд с одного лица на другое, Мэгги мало-помалу начала понимать, что охранницы дразнят ее.
— Да ты не волнуйся, — проговорила высокая. — Повесят тебя только после суда.
Обе стражницы покатились со смеху.
— Ну, пошевеливайся, — приказала низкая.
Они торопливо прошли в дверь на другом конце тюремного двора, спустились по еще одной извилистой лестнице и оказались в длинном, темном подземном коридоре, вдоль которого тянулся ряд камер. Мэгги разглядела женщин-заключенных, таращившихся на нее сквозь решетки в тяжелых деревянных дверях.
"Далеко же меня нанесло от Дома Алстонов", — подумала Мэгги с содроганием.
— Посмотрите-ка на эту красотку, — хихикнула одна из женщин.
— Судя по белой да гладкой коже, должно ыть, богачка, — отозвалась другая заключенная
— Молчать! — закричала высокая надзирательница. — А не то так выпорю, что будешь помнить до конца своей никчемной жизни!
Стражницы остановились у двери одной из камер. За ее решеткой не виднелось ни одного лица. Коротышка выбрала из связки на большом кольце железный ключ и сунула его в замок. Надзирательницы отворили дверь и пихнули Мэгги в темноту.
Дверь с шумом захлопнулась. Мэгги услышала, как у нее за спиной снова заскрежетал в замке ключ.
"Теперь мой кошмар действительно начался, — подумала она, оглядывая свою камеру. Каменный пол, скошенные стены. Места достаточно только для двух кроватей. А кровати — попросту деревяные щиты, покрытые изодранными одеялами.
А какая вонь! В одном углу виднелась куча мусора. "Интересно, как часто его выносят", — подумала Мэгги. Она устало присела на кровать.
— Это кровать моя. А твоя слева.
Мэгги вскочила. Сбоку от двери камеры у стены стояла огромная старуха. В темноте Мэгги прошла мимо нее!
Несмотря на свою старость, женщина выглядела достаточно крепкой, чтобы растерзать Мэгги на куски.
Старуха медленно приблизилась.
Мэгги попятилась.
— Не бойся, — ласково проговорила толстуха. — Я не сделаю тебе ничего плохого, малышка.
Мэгги не могла вымолвить ни слова.
Старуха улыбнулась, и улыбка ее оказалось доброй, теплой и приятной.
— Добро пожаловать в мою обитель, — сказ ла она Мэгги. — Похоже, что нам придется некоорое время провести вместе.
— Похоже на то, — согласилась Мэгги.
— Меня зовут Элизабет, — представилась стаха. — Элизабет Сэмюэлс.
— Мэгги Алстон, — ответила девушка. Крупная женщина пристально посмотрелана нее:
— И что же, дитя мое, ты делаешь в таком Богом проклятом месте? Ведь ты не повинна ни в каком преступлении.
— Д-да, я не виновата, — запинаясь, пробормотала Мэгги. — Но как… как вы?..
— Я вижу это по твоему лицу, — объяснила Элизабет. — Бедный ребенок, — прошептала она.
— Ах, спасибо! — воскликнула Мэгги. — Не могу выразить, как много значит для меня ва доброта в такое время…
Она не сумела сдержаться и расплакалась. Сказались вся ее скорбь, потрясение, боль… тепло пожилой женщины…
Наружу вырвались все слезы, накопившиеся с того момента, как два констебля посадили Мэгги в "Черную Марию".
Сквозь слезы девушка увидела, как Элизабе рассматривает свои иссохшие жилистые руки, поворачивая их то одной, то другой стороной. Лицо женщины сделалось злым.
— Где мое кольцо? — ледяным тоном спросила она у Мэгги.
— Ваше что?
— Ты тут не прикидывайся невинной овечкой, воровка! Так значит, ты все-таки грязная, пакостная преступница. Ты украла у меня кольцо!
— Я понятия не имею, о чем вы говорите, оправдывалась Мэгги. — Правда!
— Ты украла ого! Ты украла!
Элизабет кинулась на девушку. Мэгги отпрянула. Ногой она попала в кучу мусора, который разлетеля по всему каменному полу.
— Назад! — заорала она на Элизабет. — А не то я…
"Не то я… что?" — в отчаянии подумала она Что она могла сделать?
Кто теперь мог встать на ее защиту?
Бежать было некуда, спрятаться негде. Толстуха схватила Мэгги за волосы и ударила головой о стену.
Девушка попыталась закричать, но пальцы старузи сдавили ей горло, не давая вздохнуть.