— Вы передумали устраиваться на работу? — поинтересовался мужчина.
Теперь возникло чувство, что меня препарируют взглядом.
Честно говоря, почти передумала, но в сложившихся обстоятельствах…
Я стряхнула это ощущение и поспешно ответила:
— Минуту.
Расстегнула пуговку на блузке и подтянула рукав. Радует, что пальцы не дрожали, — Берговиц заставлял нервничать одним своим присутствием. Почему-то на фотографии в журнале он не был таким широкоплечим и мощным, а еще в статье ничего не говорилось про голос, пробирающий до мурашек.
Металлический блокатор, мягко облегающий предплечье, был в цвет кожи и с тоненькими вставками белого дерева кэй. Изнутри отделанный водонепроницаемой тканью, чтобы не натирал, он тем не менее поначалу все равно доставлял неудобства. Когда я его покупала, то не могла себе позволить полностью деревянный браслет, но сейчас уже привыкла. Настолько привыкла, что расставаться с ним даже на несколько минут было страшно. Отчасти потому, что я добровольно заперла свой дар на шесть лет, и теперь… Теперь собиралась дать ему свободу.
Осознание этого выбило воздух из легких, взбудоражило сильнее взгляда ящера. Тем скорее захотелось с этим покончить.
Чтобы снять браслет, нужно было всего лишь обхватить его пальцами и удерживать пару минут. Что я и проделала, глядя в глаза Берговицу. Пусть меня потряхивало от всего этого, но я понимала, что спасую сейчас — работы не увижу. Уверена, желающих занять эту должность предостаточно, поэтому подходящих кандидатов подбирали тщательно. Очень тщательно, потому что время такого ящера, как Берговиц, стоит ну очень дорого. Вряд ли он лично общался со всеми претендентами.
Металл раскалился до золотого, специальная ткань едва заметно нагрелась. Легкий щелчок, и браслет раскрылся, освобождая предплечье… и мой дар.
Сила в тот же миг ворвалась в тело, будто ураган. Точнее, она всегда была в нем, но теперь вырвалась на свободу. Мощная, невыносимая, хлынула бурлящей рекой безграничных эмоций из каждого уголка здания корпорации. Горло сдавило, а внутренности скрутило так, что я едва сдержала всхлип. Сдержала, потому что иначе не могла. Плотно сжимая губы и кулаки, до боли вонзая ногти в ладони.
— Все в порядке? — Равнодушный голос Берговица вернул меня в реальность, заставил распахнуть глаза, которые я, оказывается, закрыла, и вспомнить все уроки контроля.
На краю сознания мелькнула мысль, что нужно было решиться на это дома. Снять браслет, проверить дар. Привыкнуть. Но я ее отмела — что толку теперь об этом думать? Вместо этого шагнула вперед, и браслет бесшумно лег на стол перед ящером.
— Я давно не использовала дар, — произнесла, с трудом совладав с дрожащим голосом.
— Насколько давно?
— Это не важно.
Как ни странно, теперь его взгляд заставил сосредоточиться на настоящем моменте, подхватить контроль и отрезать себя от чувств находящихся в здании и поблизости от него людей и киронцев.
— Присаживайтесь. — Мне наконец-то кивком указали на кресло, в которое я опустилась. — И покажите, на что вы способны.
Разговаривать сидя было проще. Совсем чуть-чуть.
Потому что Берговиц поднялся, хотя правильнее было бы сказать — вырос надо мной. Да, в журнале точно не писали о том, что он настолько высокий. Пришлось задрать голову, чтобы смотреть на него. Пиджак обтянул сильные плечи, но, несмотря на мощь, ящер двигался как опасный хищник: обошел стол и остановился за моей спиной. Легче от этого явно не стало.
— Я ищу достаточно сильного эмпата. Справитесь — будем разговаривать дальше.
— Что я должна сделать?
— Почувствовать чужие эмоции.
— Ваши?
— Нет. — В его тоне проскользнула насмешка. — Мои вы не почувствуете при всем желании.
Я ничего не поняла, но когда прикрыла глаза и попыталась поймать отголоски его чувств, то действительно ничего не увидела и не услышала.
Хм.
С таким я сталкивалась впервые и даже не успела осознать, как к этому отношусь. Отогнала мелькнувшую мысль, чтобы разобраться с ней потом.
— Начнем с моей помощницы, — уточнил Берговиц. — Приступайте.
Вот это было привычно. Задание от потенциального босса, проверка моей профпригодности. Я послушно закрыла глаза и мысленно потянулась через весь кабинет к киронке, оставшейся в приемной за стеной.
Однажды Беглец попросил подробнее рассказать про мои способности, но у меня получилось очень заковыристое объяснение. Даже спустя столько лет я не могла описать свой дар иначе, кроме как «чувствую других». Правда, с органами чувств у него не было ничего общего: я не видела никаких пятен, не слышала звуков, не улавливала смену запаха. Хотя многие люди обладают слабой эмпатией, а некоторые просто наблюдательны, это не имело отношения к наблюдательности. Я просто читала эмоции людей и ящеров, как раскрытые книги. Читала все нюансы, замечала гораздо больше, чем остальные.