— Закрывайте дренаж, — пришла команда из диспетчерской.
— Одна минута до старта.
Я включил подачу топлива в разгонные двигатели и по цифрам на консоли управления смотрел, как идет набор тяги. Ровно в то же мгновение, как отсчет Бэт закончился, сработал датчик отрыва от взлетной площадки. Начали наваливаться перегрузки, на что среагировало пилотское кресло, обхватив меня плотнее. Набрав начальную скорость, корабль стал наклоняться, выходя на траекторию аэродинамического набора высоты. Передняя стена ушла вниз, ее место занял потолок рубки. Тут я оценил преимущество карданного подвеса — низ по-прежнему был под ногами, а не за спиной, как при старте на исследовательских кораблях. Скорость сейчас почти не росла, вернулась нормальная сила тяжести, и некоторое время я любовался уходящими вниз облаками. На высоте сорока километров включился основной двигатель, меня снова вдавило в кресло, а стены с полом начали медленно возвращаться на место. Минут через десять зажегся сигнал выхода за линию Кармана.
Я переключил все экраны на трансляцию с внешних камер. Стены корабля растворились, и вокруг растеклось необъятное пространство. Земля головокружительно улетала прочь. Сверху и вокруг раскинулась чернота космоса, которую не могло разогнать даже не по земному яркое Солнце.
Автопилот довел меня до ближайшего орбитального терминала, нарезавшего круги вокруг планеты на высоте девяти тысяч километров. Там я оставил привезенный с Земли груз и заправился Гелием-3. Теперь, наконец, можно было летать по-настоящему.
Отойдя на маневровых от терминала и развернувшись в безопасном направлении, я запустил двигатель и плавно догнал тягу до одной g. На борту установилась стандартная сила тяжести. Бортовая система построила маршрут, мне оставалось согласится с ним или проложить свой. В первый раз я решил не выпендриваться и нажал «принять».
— Управление передано автопилоту, — сообщил голос Бэт.
Я отстегнул ремни и встал. Уходить из рубки пока не хотелось. Притушив все освещение и выключил терминалы, я оставил только обзорные экраны.
Космос был повсюду. Он словно проходил сквозь меня, звал и манил. Вглядываясь в звездный рисунок, видя, как, освещенная солнцем, уменьшается Земля, я наслаждался этим видом, пока не ощутил начало распада. Поколебавшись всего лишь долю секунды, не стал ему противиться, дал закружить себя этим вихрем. Прикоснулся к вселенной уже не только взглядом. Вдохнул ее, пропитался ею. Несся, как частица, в безумном полете в никуда. И остановился. Нашел себя, свой корабль. Потянул к себе разлетающегося себя. Вдохнул.
Это было прекрасно.
Слегка оглушенный распадом, я сел на пол и прислонился спиной к перилам межпалубной лестницы, продолжая смотреть на обзорные экраны.
При нашем последнем разговоре с Ву я обещал ему, что буду носить корректор, или, точнее, «стабилизатор распада» — так стали называть его доработанную версию. И честно выполнял обещание. Стабилизатор лежал у меня в кармане выключенным, поскольку о том где его носить и когда включать мы не договаривались. Пока я считал, что полностью контролирую ситуацию, отказывать себе в секундах единения со вселенной не хотелось.
Кроме того, возможно, если я пойму механизмы распада и смогу им управлять так, как мы научились управлять переходами через разрывы, найдется применение и этому странному состоянию.
Путь от Земли до Пояса я провел с пользой. Перечитал все статьи по пилотированию и навигации, которые вышли за последний год. Каких-то существенных новостей в этой области не было, но удалось вспомнить разные мелкие детали. Все-таки движение на термояде имело нюансы, о которых не приходилось задумываться во время межзвездных перелетов.
Когда статьи закончились, я обосновался в грузовом отсеке. Трансформировать его пока не было необходимости, но лучше заранее разобраться как это делается. Заодно осмотрел скафандры. Они были практически такие же, как на нашем исследовательском корабле. Незначительно различались только конструкцией и наполнением багажного контейнера ранцев. Жаль, проверить работу ранцевых двигателей в реальном полете пока идем на тяге не представлялось возможным.
В багажном контейнере я нашел ремонтный пакет, различные инструменты, клей для скафандра. Выложил все на пол, пытаясь на всякий случай запомнить, что у меня будет с собой. В отдельном отсеке лежала алюминиевая банка с водой и высокоэнергетические галеты, пары штук которых хватило бы на неделю. Не представляю даже, в какой ситуации это могло бы понадобиться. На том же астероиде нет возможности снять скафандр, чтобы поесть. А на корабле были пайки и кухня, то есть камбуз.