У меня есть приятель, который играл в ситкоме «Голова Германа» (Herman’s Head). Предпосылка этой истории такова: Герман работает в издательстве, его обязанность — проверка фактов. Его внутренние конфликты разыгрываются несколькими персонажами, которые представляют Эго, Ум, Похоть и т. д. Мой друг изображал Тревогу. Что бы с Германом ни случилось, он начинал тревожиться. Он тревожился по любому поводу. Нетрудно догадаться, что его действия были слегка предсказуемы.
Вместо того чтобы видеть в персонажах лишь воплощение эмоций или состояний, полезнее выяснить их собственный, специфический взгляд на мир — их Мировосприятие, ибо оно может корректироваться или изменяться с приобретенным опытом.
Например, мир вас пугает — а значит, вызывает тревогу. Но кому хочется все время пребывать в тревожном состоянии? Воспринимая мир как место страшное, вы предпримете попытку сделать его менее страшным. В конце концов, кому хочется быть несчастным? В мире есть только два человеческих типа, которые хотят быть несчастными: поэты и актеры-приверженцы метода Станиславского. Всем остальным хочется чувствовать себя лучше или хотя бы как можно реже чувствовать себя плохо.
Допустим, увидев, что мир страшен, вы идете домой. И что же вы сделаете, придя домой? Вероятно, запрете дверь на ключ. Проверите, нет ли там чего под кроватью. Включите свет во всех комнатах. Пропустите стаканчик. Потом второй. Может, выкурите сигаретку. Возможно, съедите порции две мороженого с двойной шоколадной подливкой. Войдете в ваш «бункер», включите музыку. И наконец расслабитесь.
Ваши персонажи видят мир по-своему. Взгляд этот особый и уникальный. Игра на их мировосприятии и порождает комизм в поведении. Например, выступая на радио в ток-шоу «Свежий воздух» с рассказом о своем персонаже Фиби из ситкома «Друзья» (Friends), Лиза Кудроу подчеркнула, что ключом к пониманию роли стали «беспричинный оптимизм и веселость героини абсолютно по любому поводу». Она видит мир в лучшем свете, даже когда для этого мало оснований. Именно такое «видение», а вовсе не штампы в изображении «придурковатости» или «легкомыслия», делает поведение героини комичным. Причем эффект создается не только за счет общения с другими персонажами в сценарии, но и благодаря особой манере взаимодействия со всем окружающим миром.
Потрясающий пример в этом отношении — «Монк» (Monk) с Тони Шалубом в главной роли. Он один из моих любимых комедийных персонажей последнего времени; Адриан Монк — детектив, зацикленный на собственных фобиях. Он боится всего.
У него примерно 400 фобий. То есть он должен постоянно пребывать в тревоге, правда? В одной из серий «Монка» есть сцена, где он предстает перед нами в белом защитном костюме в «самой чистой комнате в мире», где нет никаких микробов или бактерий.
Камера дает крупный план Монка, и на лице у него — широкая улыбка. Потому что его тревога лишь следствие его взгляда на мир. А ощутив себя в полной безопасности, он способен радоваться. Наслаждаться жизнью. Блаженствовать.
Тревожный персонаж тревожен лишь до тех пор, пока автор не решит сделать так, чтобы он не тревожился. Герой, страдающий боязнью бактерий, микробов и вирусов, стремится их избежать или оказаться в среде, где их нет. Персонажу хочется быть счастливым. С течением времени мировосприятие эволюционирует или меняется, а с ним — и сам герой.
Последние 20 лет я живу в Лос-Анджелесе, но по-прежнему считаю себя жителем Нью-Йорка, Там я долго жил и работал рядом с прославленным Порт Оторити — огромным автовокзалом с его пропахшими мочой залами, по которым ежедневно проносятся 200000 человек; где сельские ребята, мечтая разбогатеть в Большом Яблоке[30], вываливаются из множества автобусов плечом к плечу с состоятельными бизнесменами, попрошайками и измочаленными пассажирами пригородных поездов. Рассказывают, что сам Сильвестр Сталлоне однажды ночевал там недели три после того, как его выгнали из квартиры. И кого тут только не встретишь!
Допустим, я паренек едва-едва из Канзаса, вышел из автобуса в Порт Оторити, и мир мне кажется вполне дружелюбным. Это — мое мировосприятие. И вот я здесь, в Порт Оторити. А-а-а-а-а-а! Запашок, как и положено в Нью-Йорке. В Порт Оторити я вижу парня, очень похожего на Дастина Хоффмана в «Полуночном ковбое» (Midnight Cowboy), подхожу к нему и говорю: «Сэр, не присмотрите ли за моей сумкой минутку, мне позвонить нужно?» (Согласен, сегодня — не 30-е годы, и у меня есть мобильник. Но просто для примера — пусть будет так.) Итак, иду позвонить, возвращаюсь — и что вы думаете? Моей сумки и след простыл! Если это импровизация на актерских курсах, то участники немедленно понимают, что их обокрали, начинают злиться, возмущаться: «О боже, меня обокрали! Черт побери! Там было все, что у меня есть! Что теперь делать?!» Ситуация дает актерам возможность сыграть эмоционально насыщенную сцену, ведь актеры обожают эмоцию, она сродни наркотику. У них — всплеск адреналина и прочих гормонов. Актеры обожают эмоции.