– Ты готова? – спросил Арис.
– Да.
При свете дня отель выглядел еще более шикарным. Он казался восхитительным и прошлой ночью, но при ярком солнечном свете я могла рассмотреть каждую деталь. Бассейн по форме напоминал почку, в одном его конце располагался бар, а в другой красивый водопад, выложенный камнями. Несколько человек уже плавали и лежали в шезлонгах с напитками в руках.
– Вино? – спросил Арис, поднимая бутылку, оставшуюся с прошлого вечера.
Я покачала головой. Мне нужно было сохранять ясную голову.
– Лимонад, если есть. В противном случае, воды.
Арис налил мне то, что я попросила, а себе открыл бутылку пива. Потом мы прошли к двум пустовавшим шезлонгам под зонтиками и сели.
– Ты ведь из Италии, верно? – спросил Арис после нескольких минут молчания.
– Да, из Рима. Но я хожу в университет во Флоренции. Флорентийский институт искусств, – меня вдруг захватила неожиданная мысль. Если каким-то образом Костасу и его отцу удастся провернуть план, позволят ли мне вернуться на учебу осенью? Или же Костас заставим меня остаться с ним? Подальше от моей мамы, семьи и жизни.
– Что-то не так? – спросил Арис.
– Я просто задумалась об университете. Мне предстоит пережить последний год обучения. Надеюсь, все утрясется до этого времени.
– Талия, думаю, ты не понимаешь...
Он замолчал, когда зазвонил мой телефон.
– Мне нужно ответить, – произнесла я, прежде чем приняла вызов. – Привет, мам.
– Нет, Талия, это твой дедушка.
– Nonno! – я всхлипнула. – Пожалуйста, скажи, что мне можно уехать домой, – на другом конце провода повисла оглушительная тишина, от которой внутри все похолодело. Меня охватил страх. – Nonno, – позвала я.
– Талия, ты должна меня выслушать, – начал дедушка таким тоном, какого я никогда у него не слышала. Бездушный и холодный, лишенный всяких эмоций. – Твой отец попал в крупные неприятности. Димитриу решили, что возьмут тебя в качестве платы. Я говорил с Эцио. Это окончательное решение. Ты выйдешь замуж за его старшего сына, Костаса, и станешь ему женой.
– Нет! – я дрожащей рукой поставила свой стакан на столик рядом. – Пожалуйста, nonno. Я не могу за него выйти. У меня есть своя жизнь. Парень. Мне предстоит выпускной курс в университете! Я не соглашусь на подобное, – по венам пронеслась волна ярости, подобная лесному пожару. Как посмел мой отец... Нет! Найлз! Как Найлз посмел использовать меня в качестве платы за его долги? Он просто эгоистичный ублюдок. – Я не выйду замуж на Костаса, – сказала я дедушке. – И мне плевать, если они убьют Найлза, – я бросила взгляд на Ариса, смотревшего на меня с жалостью.
– У тебя нет выбора, – слова дедушки были так небрежны, будто он обсуждал погоду, а не мое будущее. – Решение окончательно.
От его слов я едва не выронила телефон. Мои руки дрожали от гнева, потому мне пришлось крепко сжать устройство.
– Эцио сказал, что Найлз умрет, если я не выйду за Костаса. Ну, что ж, и черт с ним! Он сам виноват. Давай. Позволим. Ему. Умереть, – не сознавая, где я находилась и что делала, я наклонилась вперед и смахнула стакан со стола. Он разбился о землю, а осколки разлетелись по всем сторонам. Этого было недостаточно, чтобы усмирить ярость, бурлившую внутри меня, но хоть немного ее ослабило.
– Талия, – резко окликнул меня nonno. – Ты не станешь со мной разговаривать в таком тоне. Понимаю, что ты расстроена, и у тебя есть на то полное право. Но ты не смеешь говорить со мной с таким неуважением.
Серьезно? Все мужчины вокруг хотели меня одергивать и диктовать мою жизнь, а потом требовали уважения? Его нужно было заслужить. И насколько я могла судить, они все потеряли это право.
– А теперь послушай меня, – продолжил дедушка. – Семья Димитриу – не та, с которой бы ты хотела вступать в споры. Единственный способ избежать их решения – умереть... тебе. Они уже все решили. А как только Димитриу принимают решение, оно становится законом.
Я откинулась на шезлонг. Мои плечи поникли, а голова безвольно склонилась вперед в знак поражения.
– И что теперь? У меня отнимут жизнь? Насильно станут удерживать рядом и заставят выйти замуж за этого... этого мужчину, – в данный момент я не могла придумать ничего подходящего под описание. – Я лучше умру, – всхлипнула я.
– О, Талия, не драматизируй.