Расслабившись в руках Ариса, я обняла его.
– Ничего, все нормально.
– Он не заслуживает тебя, – пробормотал Арис, его дыхание щекотало мое ухо. – Не заслуживает.
Когда губы Ариса прижались к моей шее, по спине прошла волна холодной дрожи. Он стал посасывать мою кожу, а полотенце так не вовремя стало соскальзывать с груди.
– Арис, – прошептала я. – Арис, прекрати.
Он отстранился, посмотрев на меня. Его глаза были налиты кровью из-за слез и алкоголя. Прежде чем я успела подхватить край полотенца, Арис прижался к мои губам требовательным поцелуем. Я оставила попытки схватить ткань и принялась бороться, чтобы вырваться из рук Ариса. Наконец, мне удалось отвернуть голову, чтобы прервать поцелуй.
– Арис, – всхлипнула я. – Пожалуйста, не...
Он схватил меня за подбородок, возвращая на место, чтобы снова атаковать мои губы и заставить замолчать. Во время поцелуя я могла думать лишь о том, в каком ужасном оказалась положении. Если Костас узнает, что меня целовал его брат, со мной будет покончено.
Он просто убьет меня.
Эта мысль заставила замереть от ужаса. Я обезумела. Была взволнована и смущена. Прикосновение горячей кожи заставило меня шокировано вскрикнуть.
«Черт возьми».
Арис уже был голым и терся возбужденным членом о мой живот. Это плохо. Действительно плохо. Мне нужно было прекратить эту ужасную сцену. Я снова принялась его толкать, но безрезультатно. Арис был сильным. По-настоящему сильным.
«О Боже».
Костас убьет меня.
Он. Убьет. Меня.
Арис жестко впился пальцами мне в бедра и приподнял. Я закричала прямо ему в губы, меня захлестнул ужас. Он посадил меня на комод, продолжая терзать мои губы.
«Нет. Нет. Нет».
Я царапала ногтями его грудь, пытаясь хоть как-то остановить. Он, наконец, оторвался от моих губ, и я закричала. Этого крошечного мига моего бездействия хватило, чтобы Арис протолкнул головку члена между моих раздвинутых бедер и толкнулся.
Один толчок уничтожил мой мир.
Из груди вырвался еще один крик, а перед глазами все поплыло.
Мое тело онемело, я почти ничего не видела из-за темной пелены перед глазами. Не могла пошевелиться. Боль разрывала меня изнутри, пока я отчаянно пыталась отрешиться от нее.
«Костас убьет меня. Он убьет меня».
«О Боже».
«Что я наделала?»
Я громко и надрывно всхлипнула, и мое тело обмякло.
«Я не хочу умирать. Не хочу умирать. Не хочу».
– Ты не умрешь, – прорычал Арис, и я осознала, что начала повторять это вслух.
Я крепко зажмурилась, стараясь отрешиться от того, как болезненно Арис толкался в меня. Как целовал мою шею и мял грудь.
Это не могло длиться вечно.
Скоро. Все. Закончится.
Казалось, я плакала так сильно, что стало сложно дышать. Сквозь рыдания стала пробиваться икота, и, похоже, текло уже не только из глаз, но и с носа. Все тело болело, но страшнее была рана на моем сердце.
Почему Арис это сделал?
За что?
Он издал какой-то хрюкающий звук, после чего внутри меня разлилось тепло. В эту секунду меня охватило облегчение. Все кончено. Арис больше не будет причинять мне боль.
– Ты не умрешь, – пробормотал он, смахивая с моих губ слезы. – Я не дам ему тебя покалечить.
Его член стал мягким, и Арис вышел из меня, а потом споткнулся о кровать и упал на нее лицом. Я встала, уставившись на него, все мое тело неудержимо дрожало, а по бедру стекала сперма. Я даже не знала, как долго в ужасе таращилась на этого человека, пока его тихий храп не вывел меня из оцепенения.
«Господи».
Мне нужно убираться отсюда.
ГЛАВА 14
Костас
Вперед, назад.
Вперед, назад.
Моя кузина Виктория что-то громко кричала по телефону своему мужу, а мне хотелось сказать ей заткнуть свой чертов рот. Но я лишь сжал зубы и продолжил расхаживать по этажу.
Вперед, назад.
Вперед, назад.
Она мертва. Моя мать мертва. Я больше никогда не услышу ее смеха. Не увижу, как она улыбается. Никогда больше не смогу дразнить ее тем, что я – мамин любимый сын. Больше не вдохну аромат чудесных цветочных духов, которыми она пользовалась с тех пор, как я был ребенком.
Я остановился, когда по телу прошла сильная дрожь.
– Кос, милый, ты в порядке? – спросила Паулина, еще одна моя кузина.
– Все нормально, – прорычал я.
Нет, я не в порядке. Меня одолел какой-то чертов хаос.
Я молился, чтобы отец выкарабкался. Просто не мог потерять обоих родителей в один день. Я едва держался за здравомыслие, а значит, Арис полностью слетел с катушек. Он всегда был маменькиным сынком и сегодня вместе со мной видел, как мать снесла себе голову сразу после того, как пристрелила нашего отца.