– Добро пожаловать в Лейтштерн – пограничный анклав, отель и хол-станцию! Для всех прибывающих в Берлин по делам или на отдых.
Сорланд не оставлял надежду, что рано или поздно дети освоятся, и потому, пока вёл Алека и Нину к очереди на регистрацию, продолжал рассказывать. Близнецы машинально кивали на то, что он говорил, но продолжали держаться за руки и жались друг к дружке.
– Когда-то давно особняк принадлежал влиятельному и богатому вампиру барону Гюнтраму фон Унштильбару, – Сорланд показал на портрет круглощёкого лысого мужчины, чью шею обрамляло кружевное жабо. – Барон брал с постояльцев плату в виде крови. Он ненасытно пополнял свою память чужими мыслями, мечтами и страхами. Но в один прекрасный день не справился с количеством полученных знаний и сошёл с ума. После смерти барона особняк пустовал и год за годом терял своё великолепие под гнётом пыли и времени, потом неизвестный авантюрист-романтик выкупил его и превратил в придорожный отель и хол-станцию.
– Раймунда, – обратился Сорланд к девушке ростом немногим выше Нины, когда подошла их очередь. – Будьте так любезны, откройте хол в Вильверлор. При регистрации поясните: скаут Сорланд и двое новых учеников Корнуфлёра.
Сорланд протянул Раймунде какие-то бумаги.
– Первый проход в Объединённые территории? – обрадовалась Раймунда и достала из-под стойки увесистую книгу с позолоченными страницами.
Девушка записала туда сведения из документов, предъявленных Сорландом, широко улыбнулась и отстегнула от пояса изящный короткий нож.
– Вашу руку, будьте добры! – обратилась она к стоявшему ближе Алеку.
Алек вопросительно посмотрел на Сорланда, тот кивнул, что переживать не о чем. Раймунда прикоснулась кончиком ножа к запястью Алека – от соприкосновения с кожей лезвие заискрилось белым светом, – затем бережно поднесла искорку к книге и опустила её на ту строку, куда только что внесла имя мальчика. То же самое она проделала с запястьем Нины.
– Щекотно! – засмеялась девочка. Искра от запястья Нины была красной.
Привратница Раймунда открыла хол, ведущий в Вильверлор, и пожелала всем троим счастливого пути.
– Вот так да! – восхищалась Нина, пройдя второй раз в жизни через хол. Теперь она шагнула первой, не дожидаясь приглашения. – Были там, а сейчас тут! Ну и дела!
Сорланд повёл детей прямиком в школу. Он старался, чтобы они нигде не задерживались, но это давалось ему с трудом. Не каждый день попадаешь в мир, полный удивительных вещей.
– Вот это да! – ахал Алек, когда мимо проехала повозка, запряжённая тремя лошадиными черепами.
– Видел, да? Видел? В интернате-то такого не было! – хлопала в ладоши и подпрыгивала от восторга Нина.
Тут Сорланд, всё утро спешивший, внезапно остановился и строго посмотрел на детей сверху вниз.
– Давайте договоримся кое о чём, друзья мои, – сказал он. – Я сделаю вид, что поверил в ваш рассказ про бабушку, а вы сделаете вид, что мы с вами встретились ровно при тех же обстоятельствах, только не в России, а на одной из берлинских улиц.
Дети переглянулись, Нина поджала губу, Алек стыдливо потупил глаза.
– Скажете, что сами не поняли, как там оказались.
Близнецы едва заметно кивнули. Дальше до школы они шли молча. Там Сорланд оставил их на попечение своей коллеге Амандин Ронделе и вернулся на хол-станцию. Оплатил очередной проход, на этот раз из Вильверлора в Норзунстрёнд, Ула уже была на месте и болтала с Хадльгримуром. Это означало, что любезная Арсоль, как и обещала, проводила девочку и родителей до входа в анклав.
– Доброе утро, Ула! – поздоровался Сорланд, пожав руку сначала ей, а следом Хадльгримуру. – Прости, что заставил ждать.
– Ей было интересно! – засмеялся Хадльгримур, и колючки его щетины растопырились в разные стороны. – Приезжала рабочая группа на конференцию по тролль-интеграции. Закрыл хол за ними всего пару минут назад. Ну и балагуры!
– Рад слышать. Тролльологи – интересные собеседники, но, думаю, нам пора, нас ждёт Вильверлор.
Ула поднялась со стула и направилась к стене, возле которой одиноко стоял её чемодан. И обнаружила, что чемодан совсем не тот. То есть выглядел он почти так же, но был новым, совсем-совсем новым.
Уле чемодан достался в подарок от дедушки, любившего и свои вещи, и путешествия. Чемодан был не новым, но заботливо сохранённым, удобным, лёгким и прочным, зелёного цвета, с синими клапанами, подбитый кожей на углах. Несмотря на юный возраст, Ула путешествовала не меньше дедушки, и этот чемодан был её домом на колёсах. Единственной вещью в жизни, которая никогда не менялась. Сейчас перед ней стоял чей-то совершенно новый чемодан, без единой потёртости и царапинки – скорее всего, это было его первое путешествие.