– Я вот подумал, он же не за один день таким стал. Состояние ухудшается в течение нескольких месяцев или даже лет. А она ничего не знала. Не знала, что он постепенно сходит с ума. Может, Харпер вообще начал забывать, что держит ее в подвале. Заканчивается еда, потом вода, а тут еще ребенок, и она кричит, но старик ее не слышит…
Гарет качает головой:
– Господи, как же вовремя мы ее нашли.
Дерек Росс встает и оказывается вне поля зрения. Через секунду он заходит к полицейским.
– Так вы его соцработник? – спрашивает Гислингхэм.
– Последние пару лет, – говорит Росс.
– Вам было известно про деменцию?
– Официальный диагноз поставили несколько месяцев назад, однако началось все задолго до этого. Вы и сами знаете, как это непредсказуемо, – ему то хуже, то лучше… Я волновался, что в последнее время болезнь стала прогрессировать. Он несколько раз падал, а год назад обжегся о плиту.
– И еще он выпивает, верно? От него несет перегаром.
Росс делает глубокий вдох.
– Да, появилась и эта проблема. И все же я не могу поверить, чтобы он сделал что-то настолько… настолько ужасное…
Куинна его слова не убеждают.
– Ни один человек не знает, на что он способен.
– Но в его состоянии…
– Послушайте. – В голосе Гарета начинают звучать суровые нотки. – Врач разрешила его допросить, ей виднее. Обвинять – это уже другое дело, и когда мы до этого дойдем, Служба уголовного преследования выскажет свое мнение. А сейчас у нас есть девушка и ребенок, которые были заперты в подвале Харпера, и мы обязаны узнать, как они туда попали. Вы ведь это понимаете, мистер Росс?
Тот неохотно кивает.
– Могу я присутствовать? Он меня знает, так будет легче. С ним… с ним бывает непросто.
– Хорошо, – соглашается Куинн, собирая бумаги.
Втроем они направляются к двери, но Росс вдруг останавливается и трогает сержанта за плечо.
– Не давите на него, ладно?
Гарет поднимает бровь:
– Как он не давил на девушку?
Допрос Изабель Филдинг, произведенный
по адресу: Фрэмптон-роуд, д. 17, г. Оксфорд
1 мая 2017 года, 11.15
Присутствуют: констебль Э. Сомер
Э.С.: Как давно вы здесь живете, миссис Филдинг?
И.Ф.: Всего пару лет. Это дом от университета, мой муж преподает в Оксфорде.
Э.С.: Вы знаете мистера Харпера из дома номер 33?
И.Ф.: Ну, мы особо не общались. Вскоре после нашего переезда сюда он явился с вопросом, не видел ли кто чехол от его машины. Мистер Харпер был немного не в себе. Вы заметили, в каком состоянии его автомобиль? Зачем ему чехол? В общем, мы решили, что он просто местный чудак. Здесь таких полно. Бывшие преподаватели, которые живут тут уже сто лет. Думаю, большинство из них просто дошли до сиреневой стадии.
Э.С.: Сиреневой стадии?
И.Ф.: Ну да, как в том стихотворении. «Вот буду старушкой и оденусь в сиреневое», или как оно там. Короче, люди достигают такого возраста, когда им становится все равно.
Э.С.: Мистеру Харперу уже было все равно?
И.Ф.: Он то бродил по улицам в пижаме, разговаривая сам с собой, то надевал перчатки в июне. И все в таком духе, хотя, по сути, он безобиден. [Пауза] Извините, прозвучало как-то… Я имела в виду…
Э. С.: Ничего, миссис Филдинг. Я вас поняла.
– Итак, мистер Харпер, я детектив-сержант Гарет Куинн, а это мой коллега детектив-констебль Крис Гислингхэм. С Дереком Россом вы уже знакомы. Вот эта леди будет вашим адвокатом.
Женщина у дальнего края стола поднимает голову, однако Харпер не реагирует. Кажется, он вообще не замечает ее присутствия.
– Мистер Харпер, вас арестовали сегодня в десять пятнадцать утра по подозрению в похищении и неправомерном лишении свободы. Вам зачитали обвинение и ваши права, и вы заявили, что все поняли. Теперь мы проведем официальный допрос, который будет записан.
– Тебя снимут на камеру, Билл. Ясно? – добавляет Росс.
Старик раздраженно прищуривается.
– Я что, похож на идиота? Все мне ясно. И для тебя, сынок, я доктор Харпер.
Куинн смотрит на Росса, и тот кивает.
– До тысяча девятьсот девяносто восьмого года доктор Харпер преподавал социологию в университете Бирмингема.
Куинн слегка краснеет – третий раз за утро. «Это рекорд», – мысленно отмечает Гислингхэм.
– Вы проживаете по нынешнему адресу с тысяча девятьсот семьдесят шестого года? – спрашивает Гарет, заглянув в папку. – Хотя работали в Бирмингеме?