Спустя полчаса, выйдя из спальни, я вижу, что Ада надевает пальто, собираясь уходить.
— Где она? — спрашиваю я.
— В своей комнате. Не выходила с тех пор, как вы ушли, мистер Аджелло.
— Вы отнесли ей обед?
— Да, но когда передавала ей лоток для кошки, тарелка стояла на тумбочке нетронутой, — говорит Ада. — Я принесла ей ужин в семь часов, но она и к нему не притронулась.
— Она ела что-нибудь с утра?
— Нет. Я предложила приготовить что-нибудь другое, но она сказала, что не собирается есть ничего, приготовленного под вашей крышей. Я убрала еду в холодильник.
Стиснув зубы, я киваю.
— Можете идти, Ада.
Я жду, пока Ада уйдет, а затем иду в комнату Милены, злой, как черт, и не знающий, как с этим справиться. Я никогда не злился. Разве что негодовал… Временами… Но когда дело касается Милены, все эмоции переходят в состояние перегрузки. Открываю дверь и вижу, что она сидит, скрестив ноги на кровати, и что-то печатает на телефоне.
— Хватит вести себя как ребенок! — рычу я, и она поднимает голову, ее глаза резко увеличиваются. — Ада оставила еду в холодильнике. Если ты что-нибудь не съешь, я, мать твою, накормлю тебя насильно!
Милена моргает, все еще глядя на меня, и тут меня осеняет. Черт. Я так разозлился, что совсем забыл. Милена скользит взглядом по моим плечам, рукам и костылям. Затем опускает взгляд ниже, пока не доходит до моей левой ноги... где штанина завязана узлом чуть ниже колена. Я совсем забыл, что никогда не рассказывал ей о своей ноге. Она снова переводит взгляд на мое лицо, и я готовлюсь к ее реакции и, если увижу на ее лице хоть капельку жалости, разгромлю комнату.
Милена соскальзывает с кровати, подходит и встает передо мной, слегка вздернув подбородок.
— Я бы хотела посмотреть на твою попытку, Сальваторе. — Она приподнимает бровь и захлопывает дверь.
Я стою, глядя на дверь, которая чуть не ударила меня по носу, и чувствую, как уголки моих губ слегка подергиваются вверх.
Я возвращаюсь к кровати и сажусь на край, пытаясь собраться с мыслями. Мне и в голову не приходило, что у него могла быть ампутирована часть ноги.
Имя Сальваторе Аджелло всегда на слуху, когда перемывают косточки. Пусть даже лишь несколько членов нашей семьи встречались с ним, люди любят о нем судачить. Скорее всего, потому что о нем мало что известно. Он не ходит на публичные мероприятия, и нигде нет его фотографий. Его заместитель, Артуро, выполняет роль «лица» нью-йоркской преступной семьи. Когда кому-то нужно связаться с нью-йоркской «Коза Ностра», звонят Артуро. И никогда — дону.
Случись недавно авария, повлекшая за собой столь серьезные травмы, кто-нибудь обязательно бы об этом узнал. Слухи ходили бы месяцами. Значит, это произошло до того, как он стал главой нью-йоркской семьи.
— Господи, — бормочу я и запускаю руки в волосы.
Терять конечность — это, наверное, сущий кошмар. Я встречала немало людей с ампутированными конечностями во время учебы и стажировки, и у большинства из них возникали проблемы с адаптацией к новой реальности. У Сальваторе, похоже, с этим проблем нет. Что я за медсестра, раз не догадалась сразу? Я заметила, как он прихрамывал и что это стало немного более заметным, когда мы приехали в пентхаус, но не установила связь. Возможно, он привык следить за походкой, находясь с другими людьми. Думаю, это старая травма или что-то врожденное. То есть если бы я об этом задумывалась.
Сальваторе — мой муж — очень необычный мужчина. То, как он вел себя спокойно и невозмутимо в тот день, когда кто-то в нас стрелял на парковке, меня по-настоящему напугало. У меня сложилось впечатление, что его мало что может потрясти до глубины души. Кроме, видимо, моего нежелания кушать.
Я схватилась за телефон. Нужно позвонить Бьянке и рассказать ей, что случилось. Она выйдет из себя. Хотя лучше не стоит тревожить женщину на шестом месяце беременности, но я должна ей рассказать. Завтра. Я позвоню ей завтра, потому что все еще сама разбираюсь во всей этой чертовщине. Пока прокручиваю список контактов, размышляя, стоит ли звонить Андреа, на экране появляется еще одно имя, и я останавливаюсь. Нонна Джулия. Тетя моего покойного отца всегда в курсе последних сплетен. Ей уже, наверное, под сто лет, и она знает всех в «Коза Ностра». Я нажимаю кнопку вызова.
— Милена, tesoro! — щебечет она на другом конце.
— Привет, нонна. Как дела?
— Загораю в Канкуне. Ты не поверишь, какие у них тут мужчины красавчики.
Я фыркаю. Нонна немного сумасбродна.