— Милена, — говорю я.
Она фыркает.
Я беру ее за подбородок и поворачиваю ее голову к себе. Мы смотрим друг на друга почти минуту. Вызов в ее глазах так чертовски сильно заводит меня. Я не хочу сломить ее дух, потому что мне нравятся способы, которыми она пытается бросить мне вызов. Но она должна понять, что в каждой стае есть вожак. И в нашей стае это буду я.
— Пристегнись, — шепчу я.
Милен выдыхает через нос, тянется к ремню безопасности и с третьего раза находит пряжку. Она все еще буравит меня взглядом. Я провожу большим пальцем по ее нижней губе, затем отворачиваюсь и завожу машину.
Я окидываю взором безграничные зеленые просторы. Огромное поле с трех сторон окружено деревьями. Здесь очень красиво.
— Мне казалось, ты сказал, что купил один участок, — говорю я, — а не половину штата.
— Я купил несколько. Пока еще не решил, что хочу построить на этом, поэтому приобретаю все доступные участки. На всякий случай. — Он берет меня за руку и ведет обратно к машине. — Проголодалась?
Я предполагала, что участок, о котором он упомянул, будет где-то в городе, но мы ехали до него два часа.
— Умираю с голоду, — бормочу я, глядя на наши переплетенные пальцы. Я должна отдернуть руку. Но не делаю этого.
— В двадцати минутах отсюда расположен ресторан, — сообщает он, открывая для меня пассажирскую дверь. — Я ем там, когда приезжаю сюда.
— Полагаю, это какое-то шикарное место? — интересуюсь, когда он заводит машину.
— Да. Почему спрашиваешь?
Я смотрю на него.
— Я в чертовых джинсовых шортах, Сальваторе. Даже если они нас впустят, все будут на меня смотреть.
Он бросает на меня один из этих своих прищуренных взглядов, затем достает телефон и кому-то звонит.
— Джонатан, — произносит он в трубку, — я приеду на обед с женой через пятнадцать минут. Мы не хотим, чтобы нас беспокоили.
Он не дожидается ответа собеседника, просто завершает разговор и бросает телефон на приборную панель. Разве не грубо? И что же все-таки сделает Джонатан? Я предполагаю, что он менеджер.
Качаю головой и смотрю на дорогу перед нами.
— У тебя очень странная манера вести телефонные разговоры.
— Как это?
— А как же «Привет, как жизнь?» или «Как дела?»? Ну, как принято спрашивать из вежливости.
За два часа езды телефон звонил по меньшей мере семь раз. Взяв трубку, он говорил всего два слова: «да», когда принимал звонок, а потом либо «да», либо после того, как выслушивал человека на другом конце линии, «нет». Сразу после этого Сальваторе обрывал звонок.
— Мне все равно, как они живут и как проходит их день, Милена.
Я гляжу на него. Я так и предполагала, но не ожидала, что он так откровенно в этом признается.
— Ты очень невоспитанный человек.
— Какой есть, и меня не интересует их мнение.
— Не интересует. — Я киваю. Он совершенно чокнутый. — Люди, которые на тебя работают, или люди в целом?
— В целом. За одним исключением, — говорит он и смотрит на меня своим нервирующим взглядом. — Тебя.
Я растерянно моргаю и быстро отвожу в сторону взгляд. Я должна быть польщена или испугана?
Наверное, и то, и другое.
* * *
— Ого. — Я замираю на месте, когда мы проходим через задние французские двери ресторана.
Ресторан расположен у опушки леса. Огромный одноэтажный особняк в колониальном стиле. Но что не оставляет меня равнодушной, так это огромный сад в центре, расположенный под огромным железным куполом, покрытым лианами и зеленью. Столы и стулья сделаны из белого дерева, вокруг расставлены цветочные горшки, создавая эстетику джунглей. Очень эффектно. И совершенно безлюдно, за исключением менеджера, который встретил нас у дверей.
Судя по размеру парковки и количеству столов, здесь может разместиться более ста человек. Сейчас время обеда. Почему не занят ни один столик?
Сальваторе кладет руку мне на спину, направляя меня к столику, расположенному сбоку от сада, рядом с лимонным деревом, посаженным в красный терракотовый горшок. Он выдвигает для меня стул и садится напротив.
— У них проблемы с бизнесом? — тихонько спрашиваю я.
— Нет. А что?
— Ну, у меня сложилось впечатление, что для ведения ресторанного бизнеса нужны гости.
— У них больше клиентов, чем они могут обслужить, — говорит Сальваторе и берет меню, которое принес официант. — Что будешь пить?
— Лимонад.
— Лимонад и минеральную воду, — заказывает он официанту. — И скажите Джонатану, что мы будем те блюда, которые шеф-повар уже приготовил.
Официант кивает и исчезает.
— Минеральная вода? — Я приподнимаю бровь.
— Я не пью за рулем. — Он наклоняется над столом и протягивает ко мне руку.
Приятная дрожь проходит по мне, когда он проводит по моей коже так же, как делал это, когда мы ходили на «свидание». И как и раньше, я не убираю руку, хотя мне очень хочется.
— Итак, если здесь обычно много народу, где все? — спрашиваю я, оглядываясь вокруг.
— Они ушли.
— Ушли? Куда? Зачем им?.. — Я вскидываю голову и пристально смотрю на него. — Ты выгнал из ресторана целую толпу людей?
— Ты сказала, что тебе было бы неудобно, если бы они смотрели на тебя. — Он притягивает мою руку ближе. — Теперь не будут.
Сердце у меня забилось быстрее. Это самое романтичное, что когда-либо делал для меня мужчина.
— Значит, сотне или более людей пришлось уйти посреди трапезы из-за моих шорт?
— Нет. Им пришлось уйти, потому что никто не имеет права заставлять тебя чувствовать себя неудобно.
Я опираюсь на локти и приближаюсь к его лицу, нас разделяет всего несколько дюймов.
— Я не чувствовала себя очень удобно, свисая вниз головой с твоего плеча, пока ты так любезно нес меня к машине, как мешок картошки. По правде говоря, это был довольно неприятный опыт, Сальваторе.
— В таком случае я скажу по-другому. Никто, кроме меня.
Уф. Я закатываю глаза и откидываюсь в кресле.
— Скажи мне, ты на самом деле рубишь людей ради забавы? — спрашиваю я.
С самого начала этот вопрос не давал мне покоя. После того как Анджело рассказал, что Сальваторе отправил тело Энцо обратно в трех пакетах, я предположила, что парень агрессивный и жестокий и делает такие вещи в безумной ярости. Но Сальваторе совершенно не похож на тот образ, он чрезвычайно спокойный человек, который сейчас наблюдает за мной с другой стороны стола. У меня сложилось впечатление, что он и глазом бы не повел, если бы посреди ресторана приземлилось гребаное НЛО.
— Нет, — говорит Сальваторе и тянется за своей водой.
— Я так и знала, — ухмыляюсь я. Конечно, он так не думает. Я всегда хорошо разбиралась в характере человека.
— Я делаю это, потому что ничто не послужит лучшим сигналом, чем отрубленная голова, доставленная к твоему порогу, Милена.
У меня отвисла челюсть. Меня выдали замуж за сумасшедшего.
Сальваторе наклоняет голову набок и буравит меня взглядом.
— Теперь ты боишься меня, cara?
Я окидываю взглядом его крупное тело, непринужденно откинувшееся на спинку стула, и янтарные глаза, буравящие меня. Услышав это заявление, я должна вскочить со стула и с криком убежать. Но я этого не делаю. Наверное, со мной что-то не так, потому что по какой-то необъяснимой причине я его не боюсь.