— Да.
— Уверен?
— Я в порядке, Милена. Мне нужно кое с чем разобраться. Я буду дома через пару часов.
Несколько мгновений молчания, прежде чем она заговорила снова. Я замечаю, что ее голос дрожит.
— Ты напугал меня до полусмерти. Не смей меня больше так отсылать, — шепчет она. — В следующий раз ты пойдешь со мной.
Я стискиваю зубы. Милена не представляет, как трудно было доверить ее безопасность Стефано, вместо того чтобы самому вывести ее из-под удара.
— Стефано быстрее меня, cara.
— Мне все равно! — огрызается она и обрывает связь.
Я опускаю телефон и смотрю на него. Никто никогда не осмеливался бросить трубку, а она делает это постоянно. Забавно.
* * *
Я паркую машину у дома Фицджеральда и иду к входной двери, где меня ждет Нино.
— Фицджеральда здесь нет, — говорит он.
— Диган?
— Он на кухне у Паскуаля.
— Пойдем, поболтаем с ним, — зову я и захожу в дом, не обращая внимания на свежую кровь и трупы под тусклым светом крыльца.
За домом Фицджеральда уже несколько недель наблюдали люди, поэтому попасть внутрь не составило труда. Они уже знали маршруты охранников, а Алессандро менее чем за пять минут обезвредил устаревшую систему безопасности.
Переступив порог дома, я прохожу мимо персонала, сгрудившегося в углу и прижавшегося к стене, некоторые из них заметно дрожат. Двое моих людей их охраняют. Я следую за Нино в заднюю часть дома.
Второй помощник Фицджеральда сидит за обеденным столом, а Паскуаль прижимает ствол пистолета к его левому виску. Ирландец поднимает голову, затем следит за мной глазами, когда я подхожу к столу и сажусь напротив него.
— Где Патрик? — спрашиваю я и откидываюсь на спинку стула.
— Не знаю, — отвечает он.
Я киваю Паскуалю. Он опускает пистолет и стреляет Дигану в бедро. Ирландец кричит.
— Где Патрик, Диган? — спрашиваю я.
— Я не знаю! — хрипит он. — Когда Патрик узнал, что налет провалился, то сел в машину и скрылся. Возможно, он в одной из своих конспиративных квартир.
— Брехня полная. — Я до сих пор не могу понять, как такой трус как Фицджеральд оказался во главе крупной преступной организации. Вероятно, ирландцы были в смятении, когда Братва убила большинство их лидеров четыре года назад, и он воспользовался возможностью для быстрого роста в их рядах. — Тебе известны места расположения конспиративных квартир?
— Нет. Патрик никогда не делился ими со мной.
— Очень жаль. — Я смотрю на Паскуаля. Еще один выстрел пронзает воздух. Диган дергается, затем падает вперед, из свежей дыры в голове хлещет кровь.
— Что нам делать с персоналом, босс? — спрашивает Нино.
— Я оставляю это на ваше усмотрение. Если вы думаете, что кто-то из них может заговорить, избавьтесь от них. — Я встаю. — Скажи Алессандро, чтобы он спалил дом. Мне не нужны никакие доказательства нашего пребывания здесь.
О том, что Алессандро Дзанетти умеет обращаться с огнем, я узнал совершенно случайно. Не так давно послал его избавиться от конкурентов, предполагая, что он их пристрелит. Вместо этого он связал их в заброшенной хижине и поджег. Она сгорела так тщательно и быстро, что тела не удалось опознать.
На полпути к своей машине, с Нино рядом, я слышу звук выстрелов. Он раздался со стороны гаража слева от нас. Нино выхватывает пистолет и бежит к одному из наших солдат, который уже открывает ответный огонь у входной двери. Похоже, что некоторые люди Фицджеральда решили спрятаться в машинах. Нино проскальзывает внутрь, а я вынимаю из кобуры свой пистолет и направляюсь к другой стороне двери здания, чтобы его прикрыть.
Из гаража выбегает человек с пистолетом в руке и целится в одного из моих людей, меняющего магазин рядом с дверью. Я всаживаю в него пулю. Ирландец падает, из его шеи сочится кровь. В нескольких метрах от него на земле лежит еще одно тело.
Внутри гаражного отсека Нино притаился за машиной, пытаясь нейтрализовать двух последних стрелков, которые сыплют пулями в его сторону из-за другой машины. Я выпускаю несколько пуль в их сторону, но они оба пригибаются.
Нино быстро выпрямляется и бежит к другой машине, а мы с одним из наших солдат его прикрываем. Он сразу же убивает одного из противников, но последний бросается к выходу, ведя беспорядочную стрельбу. Со всех сторон в него летят пули, и он падает на колени, а затем опрокидывается навзничь.
Я бросаю оружие на землю и снимаю пиджак, прижимая его к кровоточащей ране на левом боку.
Проверяю время на телефоне… Половина второго ночи… Где Сальваторе? Он сказал, что ему нужно кое о чем позаботиться. Это было пару часов назад. Я открываю журнал вызовов и снова нажимаю на его имя. На два последних звонка он не ответил. Такого никогда не было. Я ожидаю, что и этот останется без ответа, но вздох облегчения вырывается из моих губ, когда слышу его голос на другом конце провода.
— Торе? Все в порядке?
— Да, — отвечает он отрывисто.
— Где ты? Что-то случилось?
— Нет. Я буду через десять минут. — Он обрывает звонок.
Я крепче сжимаю телефон, рука дрожит. Глубоко вздохнув, открываю список контактов, нахожу номер Нино и нажимаю зеленую кнопку вызова.
— Госпожа Аджелло?
— Где он? — рявкаю я в трубку.
— Кто?
— Не морочь мне голову, Нино. Где Сальваторе и что случилось?
В трубке наступает короткое молчание, после чего он отвечает:
— Мы внизу.
— В кабинете?
— Нет. В лазарете.
— Почему? Кого-то подстрелили?
— Да.
— Господи! Кого на этот раз? Почему мне никто не позвонил, черт возьми? — Я поворачиваюсь и направляюсь к входной двери. — Я спускаюсь.
— Не думаю, что это хорошая идея, миссис Аджелло. Босс сказал, что не хочет видеть вас здесь.
Я замираю, когда уже собираюсь повернуть ручку.
— Почему, черт возьми, не хочет?
— Потому что это его подстрелили.
— Что?
— Док извлекает пулю.
Телефон выпадает у меня из рук, и я выбегаю из пентхауса. Я не жду лифта. Спустившись по лестнице, я мчусь по коридору к Стефано, стоящему у входа в медпункт. Увидев меня, он преграждает мне путь и поднимает руку, как бы останавливая.
— Миссис Аджелло, босс сказал, чтобы я никого не впускал.
— Твою мать, уйди с дороги! — Я отбрасываю его руку в сторону, хватаюсь за дверь и вхожу внутрь, но замираю на пороге.
Сальваторе сидит на одной из каталок. Илария рядом с ним зашивает рану на боку. На полу вокруг ее ног разбросана куча окровавленных марлевых салфеток. Я судорожно втягиваю воздух, и на выдохе из меня вырывается что-то похожее на хныканье. Сальваторе поднимает на меня глаза и чертыхается.
— Да что с тобой такое? — кричу я, смахивая слезы с лица и идя к нему. — Неужели нельзя для разнообразия подстрелить кого-нибудь другого? Или это твое исключительное право?
— Милена, успокойся, — говорит он, пока Илария делает последний стежок.
— Не смей говорить мне, чтобы я успокоилась, ты, безрассудный, беспечный идиот. — Я хватаю его за плечи и продолжаю кричать, не обращая внимания на Иларию и Нино, которые стоят слева от меня и смотрят на меня с потрясенными лицами. — Мне надоело считать огнестрельные раны на твоем теле! Ты понял?
— Милена...
— Это в последний раз! — рявкаю ему в лицо, а потом начинаю рыдать. — Обещай мне!