Вечером, по аналогии со вчерашним, раздумывал о завтрашнем дне, катая в руках шарики. Я, когда мне было тринадцать лет, увидел в руках одного старика из другой коммуны четки. Ну, и спросил, что это и почему он крутит их в руках. Так вот он сказал, что это действие его успокаивает и создает философский настрой. Вот и мне после вчерашнего необходимо успокоиться. По крайней мере, что вчера, что сегодня это действие меня успокаивало. Не заметил, как уснул.
А ночью мне стало плохо и начались галлюцинации. Потяжелела голова, налилась свинцом и начала гудеть, словно улей. «Отравился», - мелькнула у меня мысль. – «Еда оказалась порченой». Перед глазами мелькал тот хищник с птичьим клювом, змей, который меня чуть не съел, еще какие-то никогда не виденные мной животные. Воображение рисовало портреты и фигуры незнакомых мне людей, какие-то здания, превращающиеся в ничто.
Сколько длилась моя болезнь, не знаю. Я потерял ориентацию во времени, что никогда со мной ранее не случалось. Когда впервые пришел в себя, создалось впечатление, что меня пропустили через мясорубку. Болело все: мышцы, кости, суставы. Даже просто пошевелиться было очень трудно. И только на третий день я почувствовал, что могу не только шевелиться, но и подняться. Осмотрелся.
- Фигассе, - я в изумлении открыл рот, - вот это я покуролесил!
Все вещи были разбросаны по рубке, как будто некий варвар добрался до вещей и все непонятное в раздражении разбрасывал в стороны. Хуже всего то, что не только не помню, чтобы делал нечто подобное, но даже видений, где я с кем дрался или что-то искал, у меня не было. Вероятно, это происходило в моменты полного помутнения рассудка.
А еще мне хотелось есть, голод спазмами в желудке напоминал мне о требовании получения калорий. Терпеть не было сил, поэтому я разогрел готовую пищу и съел. Три штуки. Сразу за один, как говориться, присест. Мне уже было без разницы порченая еда или нет. Зато насытился прекрасно. Еще сутки я провел в ожидании рецидива болезни, но, как ни странно, ничего не произошло. За это время я собрал разбросанные вещи. Все, кроме найденных шариков, хотя рубку обыскал всю. Хотя с учетом того, как я буянил, то вполне мог их забросить куда угодно. Поэтому просто махнул на них рукой.
А на следующее утро я отправился в сторону космодрома.
Удивительно, но за все время пути, мне не встретился ни один хищник. То ли они в подавляющем своем количестве обитали на плато, то ли здесь для них существовала какая-то опасность, но я за пять дней не встретил ни одного. Хотя странного местного зайца-псиона я видел четырежды. Питался в основном едой из корабля и один раз нарвал уже знакомых мне плодов. Но, несмотря на кажущуюся безопасность, каждую ночь я сооружал защитную стену вокруг шатра. И утром шестого дня я вышел к людям.
Правда людей я не увидел, как и сам космодром. Зато мой взгляд упирался в бетонную стену высотой метра четыре. С самого начала я подумал, что попал в средневековье, так как через двести или двести пятьдесят метров в стене имели небольшие башенки. И только приглядевшись, понял, что стена сплошная, а не выложена из камня, а верх башен металлический. Для чего служили эти сооружения, не знал, разве что вышки для наблюдений. Решил подойти ближе.
Чувство опасности взвыло особо громкой сиреной.
Глава 4
Пятая Вселенная-плюс, Фронтир, планета Тарха́нис, пиратская база «Корсар».
- Что там?
Пожилой мужчина повернулся к своему молодому напарнику по сегодняшнему дежурству.
- Сработала шестнадцатая турель, - отозвался тот, вглядываясь в монитор. – Убили кого-то. Надо бы пойти и забрать труп, вдруг он ценный.
- Выведи запись биометрии, - не отвечая на вопрос, приказал мужчина.
И впился взглядом в экран. Да, на этой планете от простых датчиков или камер наблюдения было мало толку. Открытая всего пять лет назад, она представляла лакомый кусок для любого государства, если бы те знали о ее существовании. Открыли ее случайно, как и многие другие. Работорговец удирал от патруля минматарцев и рискнул пройти через зону аномалии. Особенность ее состояла в том, что она полностью гасила след от гиперпрыжка, поэтому определить по его параметрам направление и, особенно, дальность было невозможно. Но это был огромный риск из-за второй ее особенности. Корабль очень редко выходил из гиперпространства в намеченной точке. Считалось огромным везением, если он оказывался в месте, где можно определить свое местоположение. А с учетом того, что аномалия находилась во Фронтире, а убегающие корабли практически всегда прыгали в сторону неизведанного космоса, вероятность оказаться в тех местах была велика. И неважно, что корабль совершал короткий прыжок, оказаться он мог за многие и многие парсеки от места предполагаемого выхода. Узнали об это только потому, что паре капитанов удалось вернуться.