Лавр решил, что утром обязательно скажет этому юному и столь доверчивому колдуну, что истинное имя своей души нельзя называть кому попало. И Лавр догадывался, что мог услышать в ответ: «Но вы же, профессор, ни кто попало!».
С детьми было так сложно.
Лавр достал из кармана карту континента и посмотрел на отмеченное крестиком место. Если Яр все еще был рядом с Гимназией северного чародейства, то вскоре они встретятся. Эта мысль зарождала в груди Лавра теплоту. Вместе они отправятся в сестринскую общину, и Лавр расскажет ее настоятельнице обо всем, что узнал. И от того мага в тюрьме, и от самого малыша Шалфея.
«Может, это и неплохо, что он увязался за мной, — подумал Лавр, вновь посмотрев на ученика. — Возможно, он сможет рассказать о Сириусе что-то еще».
Например, почему Сириус боялся Сестер?
Сестры были безобидны.
Если верить Павле и ее сестрам, то учение Великой Матери запрещало любое проявление насилия иагрессии. Сестры только и делали, что молились, путешествовали по континенту и старались помочь всем, кто в их помощи нуждался.
Было ли этого достаточно, чтобы вселять страх в душу величайшего мага в истории?
«Наверное, есть какая-то причина», — решил Лавр.
А еще взял на заметку, что было бы неплохо узнать об этом у самих Сестер.
С такими мыслями Лавр задремал и проснулся от настойчивого стука в дверь.
На секунду испугавшись, он быстро взял себя в руки. Вспомнил, что женщина, которой он заплатил за комнату, обещала принести им ужин.
— Стучу-стучу, а вы все не открываете! — с порога начала причитать женщина, держа в руках деревянный поднос.
На нем в двух тарелках была еда — что-то непонятное, пахнущее рыбой.
— Малец уже спит, поди, — продолжила она, попытавшись ступить вперед.
Но Лавр преградил ей путь, оставшись неподвижно стоять в дверном проеме.
— Да, ребенок уже спит, — подтвердил колдун догадку женщины, недоверчиво поглядывая на еду, которую она принесла. — Спасибо за ужин.
Лавр протянул руки, в попытке перехватить у женщины поднос. Но та, словно у нее пытались забрать нечто драгоценное, держала поднос мертвой хваткой и ни в какую не хотела его отдавать.
— Спасибо… за ужин?.. — неуверенно повторил Лавр, чуть дернув поднос на себя. — Это же для нас?..
Женщина нехотя, но все же отдала его Лавру.
— Хорошо, что мальчик уже спит, — сказала она и добавила шепотом: — Не стоит его будить. Пусть спит.
Лавр оценил поведение женщины, как странное, но поблагодарив ее за ужин, поспешил распрощаться с ней, толкнув дверь мыском сапога.
Поднос с едой он оставил на небольшом столике у окна. Пригляделся к тарелкам, понюхал то, что собирался съесть и, решив, что в портовом городе просто не могло быть тухлой рыбы, принялся за трапезу.
Малыша Шалфея он будить не стал.
✦✦✦
Проснулся Лавр от странного ощущения невесомости, окутавшего его тело, когда что-то подбросило колдуна вверх. Неприятное чувство пустоты в груди опустилось вниз к животу, и от испуга Лавр резко открыл глаза. Комната вокруг ходила ходуном, вертелась и кружилась, вызывая у Лавра чувство тошноты. Съеденная рыба поднималась к горлу, и вот-вот была готова вновь оказаться вне его желудка.
— Профессор, придите в себя!.. — услышал Лавр голос малыша Шалфея. — Ну же!..
В ушах у Лавра стоял гул и свист. Он попытался сосредоточиться и сфокусировать зрение на какой-нибудь точке, но мир перед его глазами продолжал расплываться в причудливой спирали.
— Профессор Лаурус!
Звонкий хлопок эхом ударился о стены, а после прозвучал тихий, похожий на скулеж стон.
— Да закрой же ты рот!
Грубый мужской голос вырвал Лавра из оцепенения, и колдун, наконец, смог оглядеться. В комнате царила настоящая разруха: кровати разломаны в щепки, шкаф для одежды лежал на боку без дверей, столика нигде не было видно. Через выбитое окно в комнату проникал холодный завывающий ветер.
Малыш Шалфей вновь позвал его:
— Профессор! Да что с Вами⁈
И правда, что с ним?
Чувство невесомости никак не пропадало, и Лавра осенило! На нем используют магию. Но кто? Как? И зачем?
— Профессор!..
Малыша Шалфея держал за горло высокий ведьмак — конусная шляпа с широкими полями скрывала его лицо. Другой мужчина, бесспорно волшебник, ведь в руках у него была волшебная палочка, удерживал с ее помощью в воздухе Лавра, словно тот ничего не весил.
— Кончай пацана и пошли! Из-за него столько шума поднялось!
Малыш Шалфей отчаянно брыкался, желая вырваться из хватки ведьмака и укусить его. Но ведьмак был слишком сильным и ловким. Совладать с ребенком для него не составляло никакого труда.
Лавр попытался пошевелиться, но тело не слушалось его. Даже губами не пошевелить! И что он за колдун такой, если не может произнести заклинания. И что за заклинание на нем использовали, раз он ни на что не был сейчас способен?
Некстати перед глазами всплыл образ женщины, принесшей ужин.
«Так она пыталась меня предупредить», — вдруг осознал он причину ее странного поведения.
И малыша Шалфея просила не будить, чтобы он не съел отравы.
«Но я ничего не почувствовал, когда ел».
— Профессор!..
Волшебнику надоело слушать детские крики. Он махнул волшебной палочкой, и Лавр отлетел к стене. Удар пришелся на спину, и от боли, что пронзила позвоночник, у колдуна перед глазами заискрили белоснежные вспышки. Лавр оказался на полу.
— Профес!..
— Я сказал замолчать!
Волшебник выхватил малыша Шалфея из рук ведьмака и, удерживая его за шею, поднес мальчика к окну.
— Как же ты надоел!..
Лавр хотел пошевелиться, но не смог. Хотел закричать, чтобы волшебник отпустил его ученика и не смел его трогать, но его губы слиплись, и Лавр был не в состоянии их разомкнуть.
— Он ведь колдун, да? — спросил волшебник у ведьмака. — Против его смерти ты не возражаешь?
— Делай что хочешь, — безразлично произнес ведьмак, направляясь к Лавру. — И пошли уже. Скоро весь город сюда слетится.
Он поднял Лавра за шиворот его одежды и перекинул несопротивляющегося колдуна через плечо. Лавр видел, как волшебник отвернулся обратно к окну и отшвырнул от себя малыша Шалфея, позволяя тому упасть.
Из горла Лавра вырвался мучительный скрипучий стон.
— Вот и все.
Волшебник хлопнул ладонями друг о друга, будто стряхнул с них повседневную пыль.
— Кто он вообще такой? — спросил он не то у себя, не то у ведьмака.
И повернулся к окну спиной.
Лишь поэтому волшебник не смог заметить, что малыш Шалфей, которого он только что сбросил со второго этажа, не упал, а висел в воздухе, будто умел летать. Но летать умели разве что ведьмы в те далекие времена, пока еще помнили, как заговаривать метлы для полетов, а не уборки уличной грязи. Поэтому волшебник и помыслить не мог, что подобное возможно.
— Обернись! — крикнул ведьмак.
Но для волшебника было слишком поздно.
Малыш Шалфей вскинул вперед руку, и мужчину отбросило к стене, как недавно Лавра. Ведьмак сбросил с плеча своего пленника, но успел только закрыться от невидимого удара, выбив собой дверь.
Первородная магия разряжала воздух, ей пропитывалось все вокруг.
Малыш Шалфей залетел в комнату и опустился на пол, не сумев совладать с дрожащими коленями.
«Пусть и Первородный, — подумал Лавр, — но все равно ребенок».
И в таком маленьком теле таилось столько силы, что при неправильном использовании, она могла сжечь все вокруг.
— П-профессор… Вас отравили?..
Лавр смог только моргнуть.
— Как же быть?.. Что же делать?.. — на глазах малыша Шалфея навернулись слезы бессилия и отчаяния. — Нужно позвать на помощь.
Но кого ему звать?
— Я знаю, профессор! Нужно найти Павлу и ее сестер!