2. В процессе подготовки станции и кораблей пришлось снимать и заменять четыре комплекта системы стыковки "Игла"; главный конструктор "Иглы" А.С.Мнацаканян доложил, что пятый комплект работает удовлетворительно и что он уверен в его надежности.
3. Гарантийный срок парашютной системы в упакованном виде в корабле истекает 15 апреля - парашюты надо перекладывать.
4. По первому этапу испытаний СЖО было много серьезных замечаний; второй этап испытаний СЖО еще не начат.
Все эти недостатки вызваны главным образом спешкой. В процессе дальнейшей подготовки полета ДОС-7К мы встретимся еще со многими новыми трудностями. Одна из главных трудностей - отсутствие договоренности о продолжительности пребывания на станции первого и второго экипажей. Мишин и на этом заседании Совета не постеснялся заявить, что первый экипаж полетит на 30 суток, а второй - на 45. Поскольку вопрос о длительности пилотируемых полетов на станции будет решать Госкомиссия, я не считал необходимым обсуждать его на Совете главных конструкторов под председательством Мишина. Но после выступлений Н.Ф.Кузнецова и А.Г.Николаева академик В.П.Глушко задал вопрос: "Достаточно ли обеспечена 30-суточная продолжительность первого пилотируемого полета?" Отвечая Глушко, Николаев сказал: "Я лично считаю, что такая продолжительность полета пока не обеспечена и чревата серьезными последствиями для здоровья экипажа". Это заявление Николаева вызвало бурную реакцию Мишина, он не удержался и еще раз повторил свою мысль о "полете добровольцев".
Мишин не понимает самой простой истины: космонавты полетят на любой срок, установленный Госкомиссией. Он запугивает космонавтов своими заявлениями о добровольцах, забывая, что за их жизни и здоровье мы тоже должны отвечать. В предстоящем полете нет таких целей и задач, которые заставляли бы нас идти на риск, увеличивая его продолжительность, - ее должны определять не Мишин с "добровольцами", а руководители полета с учетом мнения врачей и специалистов.
4 марта.
Выступал вчера на торжественном собрании общественности Гагаринского района Москвы, посвященном Международному дню женщин. Первый секретарь Гагаринского райкома партии Тамара Васильевна Голубцова очень просила меня приехать на это собрание с В.В.Терешковой и В.И.Гагариной, но получилось так, что Терешкова срочно вылетела в Прагу, а все мои попытки уговорить Валентину Ивановну поехать со мной оказались безрезультатными: после гибели Юрия Алексеевича она еще ни разу не была на больших собраниях и панически боится просьб о выступлениях.
Сегодня генералы Пушкин и Кузнецов докладывали мне о своем участии в работе экспертной комиссии по комплексу Н-1 - Л-3.
Уже в течение нескольких лет я доказываю (два раза специально был в ЦК партии и неоднократно - в ВПК), что ракета Н-1 и лунный корабль Л-3 безнадежно устарели и что нашу программу экспедиции на Луну надо коренным образом пересмотреть. И вот, наконец, решением ЦК и Совмина создана комиссия под председательством Келдыша, перед которой поставлена задача: до 1 мая 1971 года ответить на вопрос, что дальше делать с лунным комплексом и как быть с существующей программой экспедиции. Я бы ответил на этот вопрос без малейших колебаний (хотя знаю, что на создание комплекса затрачены миллиарды рублей): на ракете Н-1 и корабле Л-3 поставить крест, модифицировать ракету Челомея УР-700 и строить принципиально новый лунный корабль, планируя нашу первую экспедицию на Луну на 1974-75 годы.
Мишин и его защитники боятся такого решения: в состав экспертной комиссии они подобрали в основном тех, кто будет "смотреть им в рот". Наиболее вероятно, что комиссия Келдыша будет рекомендовать и дальше "лечить" плохую ракету и не менее плохой корабль. Правда, за последние полтора года в конструкцию и системы ракеты Н-1 внесены существенные усовершенствования, но я убежден, что надежным носителем она никогда не станет. Еще хуже обстоит дело с кораблем Л-3. Мишин настаивал на том, чтобы ВВС поддержали его идею о приводнении лунного корабля в Индийском океане, но мы выступили против этого предложения и потребовали проведения морских испытаний. В первом же испытании корабль лег набок и выходной люк оказался наполовину в воде (при таком положении уже через 30-35 минут космонавты начнут задыхаться, а при попытке открыть люк корабль утонет). Л-3 имеет и принципиальные недостатки, связанные с издержками "идеологии" экспедиции на Луну: возможна высадка на лунную поверхность лишь одного космонавта; в полете по окололунной орбите необходимо дважды переходить из одного отсека корабля в другой через открытый космос; лунный скафандр получился очень громоздким и неудобным.
Одним словом, я считаю принятую нами программу экспедиции на Луну окончательно сорванной. В срыве программы виноваты Мишин, Келдыш, Смирнов, Сербин и Устинов, но они никогда не признают своей вины и будут продолжать тянуть время и маневрировать, делая ставку на пуски автоматических станций в ущерб пилотируемым полетам.
5 марта.
Вчера имел обстоятельный разговор с маршалом Кутаховым. Подробно доложил Главкому о работе Совета главных конструкторов, о состоянии станции ДОС-7К, об отправке ее на космодром и о новой дате пуска - 15 апреля. Рассказал и о создании экспертной комиссии по комплексу Н-1 - Л-3 под председательством Келдыша. Самым главным предметом нашего разговора был вопрос о длительности предстоящего пилотируемого полета.
Под нажимом со стороны Мишина, Сербина и Смирнова Главком уже трижды выражал свое неудовольствие моим упорством в этом вопросе. Я сказал, что космонавты готовы лететь на любой срок, как им прикажут, но в данном полете нет такой цели, ради которой можно было бы рисковать их жизнью и здоровьем: все цели полета достигаются при его продолжительности в 20-22 дня, а каждый дополнительный день лишь увеличивает его рискованность, практически ничего не прибавляя к числу наших достижений.
Ответственность за жизнь и здоровье космонавтов несут в первую очередь ВВС. Во всех случаях неприятностей с экипажем Мишин будет первым из тех, кто станет обвинять ВВС. В полете "Союза-9" нам повезло: экипаж сел прямо "на руки врачей". Но есть большая вероятность и посадки в сложных условиях ночью, в горах или тайге, на воду, при сильном ветре и плохой погоде, когда помощь экипажу может задержаться на несколько часов. В этих тяжелых условиях экипаж, ослабленный невесомостью и перегрузками, может сильно пострадать и даже погибнуть. Как заместитель председателя Государственной комиссии по пуску ДОС-7К я не могу согласиться с позицией Мишина и буду отстаивать свою точку зрения по вопросу о продолжительности первого и второго полетов космонавтов на станции. Когда я сказал об этом Главкому, он задумался - ему было трудно отступать от данных Смирнову обещаний "укротить Каманина", - но он почувствовал, что в этом принципиальном споре правда на нашей стороне, и вынужден был согласиться с моей позицией. Я вовсе не уверен, что завтра Кутахов не изменит свое решение, но для меня это уже не будет иметь никакого значения.
Сегодня возвратился из госпиталя Г.С.Шонин с медицинским заключением: "Нуждается в продолжении лечения в санатории". Заключение врачей лишает меня юридической основы для строгого наказания Шонина, хотя я убежден, что фактически они прикрывают его от заслуживаемого возмездия.
6 марта.
Вчера состоялось собрание коммунистов моего аппарата. Я выступил с докладом о результатах проверки ЦПК и уточнении задач по космосу на 1971 год.
Три месяца назад при утверждении годового плана у нас были надежды на то, что в этом году в космос будут выведены три орбитальные станции и десять кораблей с двадцатью (и более) космонавтами на борту. Но, как и во все предыдущие годы, радужные вначале надежды постепенно бледнеют, и уже к середине года многие пункты плана придется вычеркивать. Сейчас уже ясно, что из трех станций на орбиту будет выведена в лучшем случае одна ДОС-7К (вторая ДОС-7К и станция "Алмаз" не будут готовы до конца года) и могут быть выполнены полеты только четырех кораблей - двух транспортных и двух "Союзов".
В прениях на партийном собрании выступили: И.И.Шаталов, В.С.Муравьев, Э.А.Васкевич, В.А.Юдин, И.Э.Рамазанов и Л.И.Горегляд. Интересную мысль высказал Рамазанов: он считает, что проект транспортного корабля Челомея имеет много общего с темой "Спираль", - по мнению Рамазанова, следует подумать над объединением усилий конструкторских бюро Челомея и Микояна в создании орбитального самолета. Судя по выступлениям коммунистов, их больше всего беспокоят трудности с разработкой космических тренажеров и срывы планов строительства капитальных сооружений. С тренажерами положение у нас действительно тяжелое: Главный конструктор тренажеров С.Г.Даревский не имеет достаточной производственной базы, чтобы выполнить решения об их постройке.