Сегодня я доложил маршалу Кутахову о результатах совещания у Смирнова. Внимательно выслушав мой доклад, Кутахов задал прямой вопрос: "Есть у тебя уверенность, что в этом полете мы не погубим экипаж?" Я ответил без колебаний: "Экипаж мы не погубим, но твердой уверенности, что будет осуществлена стыковка, переход космонавтов на станцию и ее "оживление", у меня нет".
Я еще раз рассказал Кутахову о неполадках на "Салюте", о возможных отказах автоматики, о недостаточной прочности стыковочного узла и плохом обзоре с корабля "Союз". В ответ на это Кутахов сказал: "Вы и Мишук являетесь членами Государственной комиссии. Давайте вместе с вами напишем письмо в ЦК о малой вероятности успеха в предстоящем полете". Я отказался писать такое письмо - лавры перестраховщика меня не прельщают. Буду делать все от меня зависящее, чтобы экипаж не пострадал и выполнил свои задачи, а за надежность техники должны отвечать главный конструктор и ГУКОС.
14 мая.
Весь вчерашний день провел в ЦПК. Уточнял с космонавтами программу подготовки экипажа "Союза-11", условия и даты пуска и посадки.
Мишин дал согласие на пуск 6 июня и не возражал против сокращения длительности полета до 25 суток. Таким образом, наши основные требования по продолжительности полета и гарантии посадки корабля в светлое время были удовлетворены. Правда, баллистики Мишина и наши штурманы немного напутали с расчетами времени приземления корабля, и поэтому у меня нет уверенности, что через 25 суток полета условия посадки (при старте 6 июня) будут хорошими. Я приказал специалистам ВВС еще раз проверить все расчеты и предупредил, что лично проконтролирую эту работу.
Встречался вчера с К.П.Феоктистовым по его просьбе. Речь шла о включении его в состав четвертого экипажа для полета на ДОС №2. Константин Петрович конечно же знал, что по этому поводу Мишин обратился ко мне с письмом, на которое я ответил письменным отказом. Главный довод в пользу кандидатуры Феоктистова: он работает и будет работать над совершенствованием ДОС, ему было бы полезно самому прочувствовать все особенности длительных полетов, чтобы узнать, как долго и при каких условиях можно летать в космосе без гравитации. Я откровенно сказал Феоктистову, что очень высоко ценю его как конструктора, но, учитывая состояние его здоровья, не могу изменить своего мнения.
Сегодня более часа разбирался со специалистами в расчетах даты старта и условий посадки "Союза-11". Мои опасения подтвердились: при пуске 6 июня нам придется сажать корабль с космонавтами, ослабленными длительным полетом на "Салюте", в ночное время. Самые лучшие дни для старта приходятся на 11-12 июня, когда после 25-суточного полета обеспечивается посадка за час до наступления темноты (правда, и при таком старте с 6-е по 24-е сутки полета посадка возможна только ночью и только на гироскопах).
Состоялось совещание по предстоящему полету "Союза-11" у секретаря ЦК КПСС Д.Ф.Устинова. Повестка дня была та же, что и на встрече у Смирнова 11 мая, было только побольше министров (ВВС представлял сам Кутахов). В прениях по докладу Мишина удачно выступили Шаталов и Леонов. В результате трехчасовой беседы Устинов, которого так же, как и Смирнова, больше всего волнует надежность стыковки, основательно ознакомился с состоянием дела. Полной уверенности в том, что стыковка состоится и "Салют" заработает как пилотируемая орбитальная станция, он, конечно, не получил, но и оснований для запрета полета "Союза-11" у него не появилось. Относительно даты пуска Устинов высказался так: "Мы не торопим вас с полетом. Конкретную дату старта назначит Государственная комиссия".
На совещании никаких замечаний в адрес ВВС высказано не было, наши предложения и уточнения в программе полета были приняты. Довольный итогами встречи, Кутахов не преминул напомнить мне: "Надежность и добросовестность залог успеха".
15 мая.
Маршал Кутахов вызывал для беседы космонавта Шаталова. Во время встречи Главком, по словам Шаталова, интересовался ходом подготовки экипажей к полету, состоянием дел в Центре и в полку, а в конце разговора сказал, что он намерен поставить перед Военным советом ВВС вопрос о выдвижении Шаталова на должность, занимаемую Каманиным. Несколько месяцев тому назад у меня уже был разговор с Шаталовым на эту тему - тогда мы договорились, что он даст согласие на выдвижение своей кандидатуры. Что касается меня, то мне, видимо, придется еще работать до конца года, и я не допущу каких-либо послаблений в своей работе до последнего дня службы.
Сегодня у меня были Попович и Севастьянов - оба они готовятся к поездке в Париж (2 июня им предстоит вместе с американскими астронавтами выступать по французскому телевидению). У Поповича и Севастьянова было много неясного по программе их пребывания во Франции и по содержанию ответов на ряд щекотливых вопросов: "Когда полетите на Луну? Каковы данные станции "Салют"? Почему экипаж "Союза-10" не перешел на станцию?". В течение двух часов мы обстоятельно рассматривали все возможные ситуации и основные пункты программы поездки. Я сказал космонавтам, что после наших последних достижений ("Луна-16", "Луноход-1", "Союз-9", "Салют") мы можем не тушеваться перед американскими успехами в космосе, как это было в 1969 году.
17 мая.
Вчера у нас на даче был Виктор Крашенинников, мы с ним крепко поработали на участке. Весна в этом году затяжная: по ночам дело доходит до заморозков. Наш сад еще не цветет, а в Крыму уже в двадцатых числах апреля было белым-бело.
Сегодня мне звонил Трегуб - он снова ходатайствовал о включении Феоктистова в состав одного из экипажей для полета на "Салюте". Два экипажа ДОС-7К №1 во главе с Леоновым отправились сегодня на несколько дней отдыхать в одно из охотничьих хозяйств Комитета по делам физкультуры и спорта, расположенное под Владимиром. Думаю, что через день-другой ребята сбегут оттуда со скуки.
18 мая.
Уже дважды звонил из Ленинграда режиссер Рассомахин: его телефильм о Ю.А.Гагарине "Рассказ о моем друге" так и не увидел свет. Все специалисты и руководство Комитета радиовещания и телевидения горячо одобрили фильм, и он был включен в программу телепередач на 12 апреля, но Ю.А.Мозжорин и И.Т.Бобырев заявили, что в фильме показаны только космонавты да специалисты ВВС и нет представителей промышленности, и сделали все возможное, чтобы забраковать его. Я переговорил по телефону с Мозжориным - он дал согласие принять завтра Рассомахина и еще раз просмотреть его фильм.
19 мая.
Холода, кажется, кончились: сегодня утром за городом было +14, а днем обещают до 27 градусов тепла. В 5 часов утра пробежал по лесу свои обычные пять километров, не встретив за полчаса пробежки ни одной живой души. Жаль мне людей, которые долго спят, - в лесу сейчас как в раю, идеально чистый воздух, которого так не хватает в городе.
Вчера получил письмо от Левы - он пишет, что встречался с нашим послом, который рассказал ему о приеме в Звездном вьетнамской делегации во главе с первым секретарем ЦК Партии трудящихся Вьетнама Ле Зуаном. Пошел уже пятый месяц пребывания Левы во Вьетнаме, он пишет нам очень добрые и даже нежные письма без каких-либо намеков на трудности командировки, но я-то знаю, что ему там трудновато.
20 мая.
Неделю назад Муся перенесла острый гипертонический криз: артериальное давление подскочило у нее от 130/70 до 220/110. До вчерашнего дня мне казалось, что она уже на пути к полному выздоровлению, но мои надежды не оправдались: вчера вечером ей опять стало плохо. Главная причина болезненного состояния Муси - повышенная нервозность: ее выводит из равновесия любая мелочь, но особенно сильно она нервничает из-за внучки Оли. Надо признать, Ольга плохо воспитана, своенравна, непочтительна со старшими, невнимательна и мало работает над собой - все ее интересы ограничиваются нарядами, побрякушками и телевизором. Правда, она очень способная и хорошо рисует, но у нее много лени. Вчера у меня с Олей был очень серьезный разговор, придется мне и впредь уделять побольше внимания воспитанию внучки и внука.