Отношения государств в древности и средневековье отличались от современных. На них нельзя переносить нормы международного права, принятые в наши дни. Но нельзя и делать обратное: переносить архаические правовые понятия на современность, одну модель государственности — на другую, систему представлений одной цивилизации — на другую. Когда-то на мировое господство претендовали ассиро-вавилонские, византийские, китайские, монгольские, маньчжурские и другие монархи. Но в наше время лишь в китайской политике смешивают архаические и современные представления о государственности. Получается, что народы, которые завоевывали Китай, создавали не собственные империи, а иностранные «династии Китая». Такой логики больше нигде нет. По ней выходит, что, если страна А захватила страну Б, то это не значит, что страна Б стала частью страны А. Наоборот, страна А сама стала страной Б. Если же одно государство признает себя частью другого, то в этом должны быть согласны обе стороны. Не может быть так, что одна страна считает другую своей частью, а эта часть считает себя независимой и так живет веками.
Тан, Сун, Юань, Мин и Цин — это не династии одной страны, а разные империи. Не существует документа, фиксирующего вхождение Тибета в какую-либо из них. Многочисленные старые документы, опубликованные в КНР как доказательства принадлежности Тибета к Китаю, доказывают обратное.{2048} Тибет был зависимым лишь от монгольской империи Юань и маньчжурской империи Цин, но никогда не терял своей государственности.
Известно, что при конфуцианской монархии официальная историография выступала как единая организованная система. Ее официальный характер предполагал не только контроль над ней властей, но и активное участие их в историографическом процессе.{2049} История обслуживала систему власти. Поэтому нельзя принимать эту историографию как аргумент для включения тех или иных стран в империи, считающиеся Китаем. «Принесение дани», раздача титулов, эдикты с приказами, «органы по управлению», созданные в одностороннем порядке, и т.п. — это признаки древней китаецентристской традиции, а не реального подчинения.
Правители Тибета не считали себя чьими-то вассалами и осуществляли контроль над своим государством. Высших лам с императорами связывали личные отношения «наставник — покровитель», которые были установлены на двусторонней основе. Эту концепцию трудно определить в современных терминах государственной власти. Эти отношения в разное время понимались по-разному. Претензии Пекина на суверенитет над Тибетом основаны на конфуцианской концепции всемирного императора. Чтобы обосновать оккупацию Тибета, КНР перетолковывает средневековые отношения в терминах современного национального государства.{2050} Это неправомерно.
Идея «единой китайской нации», хотя и коренится в древней китаецентристской идеологии, в основном является продуктом первой половины XX в. Это был период краха многонациональных империй и строительства национальных государств. В Китай эти идеи были принесены с Запада.
Одна часть государства не может претендовать на другую. Поэтому претензии Китая на «наследство» Монгольской и Маньчжурской империй необоснованны. Тем более — на страны, в них не входившие. Это противоречит не только историческим фактам, международному праву, но и марксизму-ленинизму. Он признает право наций на самоопределение. По Ф. Энгельсу, население спорных областей само должно решать свою судьбу.{2051}
В.И. Ленин писал: «Под самоопределением наций разумеется государственное отделение их от чуженациональных коллективов, разумеется образование самостоятельного национального государства»{2052} (с.259). «“Самоопределение нации” в программе марксистов не может иметь, с историко-экономической точки зрения, иного значения, кроме как политическое самоопределение, государственная самостоятельность, образование национального государства» (с.263). «Обвинять сторонников свободы самоопределения, то есть свободы отделения, в поощрении сепаратизма — такая же глупость и такое же лицемерие, как обвинять сторонников свободы развода в поощрении разрушения семейных связей» (с.286). «Отрицание права на самоопределение, или на отделение, неизбежно означает на практике поддержку привилегий господствующей нации и полицейских приемов управления в ущерб демократическим» (с. 286). Ленин подчеркивал: «Было бы изменой социализму отказаться от осуществления самоопределения наций при социализме» (с.18){2053}. А ведь КПК, согласно своему уставу, руководствуется марксизмом-ленинизмом, твердо ему следует, требует от членов партии его изучения.{2054}