Причина в том, что тибетцы хотят оставаться тибетцами, а не становиться китайцами. Они хотят сохранить свою древнюю цивилизацию. Но после присоединения Тибета к Китаю в нем внедряется чуждая цивилизационная модель.
В области идеологии это коммунизм с китайской спецификой. В последние десятилетия прямое уничтожение цивилизации тибетцев и монголов уступило место «мягкой» китаизации и вестернизации. Компартия хочет, чтобы все народы КНР составляли единую цивилизацию, а в действительности они относятся к разным цивилизациям: в основном, к китайской, тибето-монгольской и исламской. Тибетцы в большинстве своем предпочитают бедность и самобытность превращению в богатых китайцев.
«Как только язык, одежда, обычаи и другие важные признаки нации исчезнут, исчезнет сама национальность — можно сказать, что она превратится в другую национальность. <…> Поскольку религия, в которую они глубоко верили и которую любили, сильно ослабела, и поскольку им не разрешалось верить, религиозные чувства в мышлении многих людей выросли еще сильнее, и их вера стала глубже, чем в прошлом».{2060} Эти слова Панчен-ламы X, сказанные еще до Культурной революции, стали пророческими. Именно поэтому не удалось ликвидировать традиционализм тибетцев. Но современные «мягкие» методы модернизации опаснее силовых: они меняют мотивацию и систему ценностей человека.
Причина подавления религий в КНР — материалистическая мессианская идеология коммунистов, отнюдь не противоречащая их прагматизму. Такое сочетание легитимирует КПК, позволяет ей вести свою страну в русле глобализации и строить общество потребления. Ведь для коммунистов за религией не стоит ничего, кроме вымыслов человека.
Как и раньше, руководители КПК считают, что религия подлежит ликвидации, хотя на определенном этапе ее можно использовать в политических целях. Стратегический курс КПК на ликвидацию религий виден из высказываний Цзян Цзэминя.{2061} «Члены компартии являются атеистами, и нужно всегда твердо придерживаться атеизма, пропагандировать атеизм. <…> В нашей стране вместе с уничтожением эксплуататорского строя и эксплуататорских классов в основном исчез и классовый источник существования религии. Однако оставшиеся от старого общества старые идеи, старые привычки невозможно окончательно ликвидировать за короткое время. Решение нами религиозной проблемы в самой ее основе возможно лишь благодаря развитию материальной и духовной культуры, постепенной ликвидации источников, питающих существование религии. Иными словами, тут необходимо должным образом наладить экономическое строительство, необходимо повысить качество людей и с точки зрения их научного мировоззрения, и с точки зрения их культурного уровня. <…> Член компартии обязан прочно утверждать марксистский взгляд на религию, не только сам не должен быть верующим, но обязан также пропагандировать атеизм, помогать массам повышать свое сознание» (с.221–225). «Одновременное строительство материальной цивилизации и цивилизации духовной есть наш основной курс. Созидание духовной цивилизации, коротко говоря, направлено на повышение качества всей нации, на воспитание нового социалистического человека, обладающего идеалами, моралью, культурой, дисциплиной. <…> Чем более развивается экономика, чем выше уровень материальной обеспеченности, тем более необходимо усиливать идейно-политическую работу и созидание духовной цивилизации» (с.241).
Коммунисты хотя и не запрещают религии, но ставят их в неравное положение к материализму: их основные положения надо произвольно менять (то есть профанировать) в интересах социализма, но не наоборот. Такой подход направлен на «изживание» религий изнутри. Он соответствует марксизму-ленинизму, потерпевшему поражение в открытом противостоянии с идеализмом.
Власти КНР не понимают, как функционировала традиционная тибетская экономика, — не понимают потому, что это другая цивилизационная система. Эту систему они всегда считали отсталой и подлежащей то разрушению (демократической реформой и Культурной революцией), то буржуазной модернизации с китайской спецификой (в настоящее время). Они считают, что повышение продуктивности и потребления — ключ к светлому будущему Тибета. Несбыточное марксистское равенство теперь сменилось на сяо кан — зажиточное общество, измеряемое только материальным комфортом. Разрушение традиционного хозяйства ведет к тому, что регион не сможет обеспечить себя сам и попадет в экономическую зависимость от Китая. Это ускорит гибель его уникальной цивилизации. Так что в ретроспективе меры маньчжурской династии представляются реальной защитой «нацменьшинств» от ассимиляции «большинством».