Мила заглядывает в мой телефон.
— Лука ждет тебя снаружи? – её взгляд метнулся к моему лицу. — Ты краснеешь.
— Нет, — возражаю я, переворачивая телефон экраном вниз на кровать. — Он унизил меня, почему я должна краснеть из-за его смс?
Губы Уинтер растягиваются в озорной улыбке. — Ты собираешься с ним встретиться?
Мой телефон снова жужжит от очередного смс, прежде чем я успеваю ответить.
Лука: У тебя осталось две минуты, пока я сам не приду.
Мое сердцебиение учащается — я знаю, что он не блефует. Он действительно придет сюда, если я не выйду к нему на встречу, а это последнее, чего я хочу. Достаточно того, что он сделал меня своей игрушкой, я не хочу, чтобы из-за меня страдали мои друзья. Плюс, я могла бы воспользоваться этой возможностью, чтобы поговорить с ним о его поведении.
Я неохотно встаю с кровати и поспешно надеваю синие джинсы и короткий топ с короткими рукавами. Я расчесываю волосы, брызгаю духами и наношу блеск для губ.
— Как я выгляжу? – я спрашиваю своих друзей, мой взгляд мечется между ними.
Они оба пристально смотрят на меня.
Мила пожимает плечами. — Достойно.
— Достойно, – я хватаю телефон с кровати и буквально выбегаю из комнаты, прежде чем истекает оставшаяся минута. — Иди и завтракай без меня, — кричу я через плечо, выбегая через входную дверь.
Не думаю, что они меня услышали, но я слишком тороплюсь, чтобы вернуться и подтвердить. Я не смотрю, куда иду, и врезаюсь в стену. Не совсем в стену, но в кого-то сложенного как стена, высокого с крепкими мускулами на груди. Только когда я чувствую запах его одеколона, я понимаю, к чьему телу я прижата.
Я пытаюсь отстраниться, но он обхватывает меня рукой за талию и прижимает к себе.
Он улыбается мне, когда я поднимаю голову, чтобы посмотреть на него. Его темные глаза блестят так, как я никогда раньше не видела.
— Куда-то торопишься, принцесса?
Я извиваюсь и толкаюсь, чтобы освободиться. — Отпусти меня.
Он не двигается и не отпускает меня. Вместо этого он крепче сжимает меня. — Я не хочу.
У меня в голове бардак. Я тоже не хочу, чтобы он меня отпускал. Он пахнет так приятно, что мне хочется растаять рядом с ним и положить голову ему на грудь, просто чтобы послушать его сердцебиение.
Господи, это ненормально. Я ненормальная.
Напряжение между нами ощутимо, как и жар, кипящий в моем животе. Я в таком беспорядке, и, мне кажется, он уже это знает.
— Зачем ты здесь? — выдавливаю я, глядя в его черные глаза. Они темные и манящие, и на его лице такое выражение, будто он видит глубины моей души.
— Потому что есть место, куда я хочу тебя отвести, – он наконец отстраняется и берет меня за руку. — Следуй за мной.
— Куда? — спрашиваю я.
— Не задавай вопросов. Просто следуй за мной, – он начинает тащить меня прочь, прежде чем я успеваю решить, следовать за ним или нет.
Когда мы доходим до его машины, красного Lamborghini, он открывает пассажирскую дверь и жестом приглашает меня сесть.
— Я не поеду с тобой, пока не узнаю, куда мы едем.
Он приподнимает бровь, и его челюсть дергается. — Я не спрашивал.
— Мне все равно, я не поеду с тобой. И я закричу, если ты попытаешься меня заставить, – на самом деле я не собираюсь кричать, это будет слишком неловко, но ему не нужно этого знать.
Он выглядит совершенно довольным, когда растягивает слова:
— Я бросаю тебе вызов.
Я открываю рот, чтобы поспорить, но не могу найти слов. На нас смотрят, и я не хочу устраивать сцену. — Ладно, я сяду.
Я проталкиваюсь мимо него и забираюсь в машину, а затем захлопываю дверь. Надеюсь, что силы, с которой я захлопнула дверь, хватит, чтобы что-нибудь повредить.
Он обходит машину и садится за руль. — Это ведь не так уж и тяжело, правда?
Кипя от злости, я закатываю глаза. — Не разговаривай со мной.
У него хватает наглости рассмеяться. — Мне придется что-то сделать с твоим умным ртом.
Мое раздражение поднимается до самого горла. — Что-то вроде чего? Отрезать мне язык?
— У меня есть более интересная идея, — говорит он. — Например, засунуть свой член тебе в рот.
Я морщусь. По какой-то причине моя челюсть болит, когда я думаю о нем у себя во рту.
— Как ты можешь так небрежно говорить такие вещи? Тебе что, совсем не стыдно?
Ухмылка играет в уголках его губ. — Не тогда, когда дело касается секса.
Я пристегиваю ремень безопасности с хмурым выражением лица. — Животное.
Двигатель ревет, оживая, и он бросается вперед. К счастью, он молчит, пока едет туда, куда он меня везет. Я все еще беспокоюсь и боюсь, учитывая, что он немного псих. А что, если он довезет меня до края обрыва и убьет или что-то в этом роде? Я не могу заставить себя расслабиться, когда сижу рядом с дьяволом.
Неловкость, которую приносит тишина, вызывает у меня тошноту. Я не могу этого выносить, поэтому завязываю разговор.
— Как ты перевелся в Блэкторн в выпускной класс?
— Деньги и связи ничего не могут сделать, принцесса, — говорит он, на мгновение отводя взгляд от дороги. — Мне хватило одного телефонного звонка, чтобы записаться.
Я могу сказать, что он очень богат, просто по его внешности и машине, на которой он ездит. Я совсем не удивлена. — Чем ты зарабатываешь на жизнь?
— Угадай.
— Наркоторговец? — спрашиваю я, приподняв бровь.
Глубокий смех вырывается из его горла. — Достаточно близко.
— Ты преступник? – я имею в виду, он преследовал меня и все такое, и он мне угрожает. Он определенно преступник.
— Мои данные так же чисты, как твой список жертв, принцесса.
— А как насчет твоих родителей? — продолжаю я. Несправедливо, что он так много обо мне знает, когда я почти ничего не знаю о нем, кроме его имени. — Они знают об этом?
— Моя мать в Чикаго, – он замолкает и сглатывает. Его голос напряжен, когда он добавляет: — Мой отец умер.
Проблеск эмоций на его лице говорит мне, что упоминание его отца оказывает на него огромное влияние. Как бы мне ни хотелось донимать его этим, пока он не отпустит меня, я не могу заставить себя сделать это. Я слишком хорошо знаю, как потеря родителя влияет на человека.
— Я не знала. Мне жаль.
— Тебе не следует этого делать.
Он останавливает машину перед черными воротами с замысловатым дизайном. Ворота раздвигаются, и он направляет машину по подъездной дорожке, обсаженной деревьями и статуями ангелов. Это похоже на подъездную дорожку в особняке моего отца.
Он наконец останавливает машину перед внушительным белым особняком и глушит двигатель. — Выходи из машины, — говорит он, открывая водительское сиденье и вылезая из машины.
Я цокаю. Любой другой мужчина вышел бы из машины и предложил открыть мне дверь, но не Лука. Он король придурков. Я выхожу без споров и осматриваюсь.