— Лука... Остановись. Пожалуйста.
Его губы искривляются в злой ухмылке. — Грязная маленькая лгунья. Ты не хочешь, чтобы я останавливался. Тебе это очень нравится.
— Да... – нет. Нет. Нет. Он прав, но я не хочу наслаждаться этим. Мне это не должно нравиться. — Я не...
Я замолкаю, когда он скользит в меня еще одним пальцем. Он сгибает его до самого чувствительного места внутри и начинает качать.
Мое дыхание сбивается, мое тело выдает меня, когда я выгибаюсь навстречу его прикосновениям. Удовольствие сворачивается в клубок внизу моего живота и пульсирует между моих бедер, делая меня все более влажной с каждым толчком его пальцев. Он нежно трет мой клитор, создавая ошеломляющие ощущения. Я хватаю его за волосы и пытаюсь оттолкнуть, но я уже чувствую, как нарастает оргазм, накатывающий, как приливная волна, от которой я не могу убежать.
— Лука, остановись, — умоляю я, мой голос дрожит. — Это неправильно.
Он ухмыляется, его глаза темнеют от похоти. — Это все оттенки правильного, котенок, — тихо рычит он.
Затем он заменяет пальцы языком, погружаясь глубже. Мои бедра подпрыгивают, мои ногти впиваются в его кожу головы, пока я оседлала волну удовольствия. Мои глаза закатываются, и я выкрикиваю его имя, когда волна за волной оргазма обрушиваются на меня. Это так интенсивно и ощущается лучше, чем все, что я когда-либо испытывала.
Лука не останавливается, пока не слизывает все до последней капли влаги. После этого он поднимается на ноги и засовывает свой язык мне в рот. Он жадно целует меня, позволяя мне ощутить вкус моих соков на его губах и языке. Я стону ему в рот, отвечая на поцелуй, пока мое тело умоляет о большем. Я раздвигаю ноги шире и начинаю тянуться к его члену, когда он отстраняется.
Я падаю на стену, тяжело дыша. Мое тело одновременно и наслаждено, и подавлено. Я никогда не ожидала, что он сделает что-то подобное, и я определенно не хотела, чтобы это было так хорошо. Но я в замешательстве. Почему он остановился?
Лука облизывает губы, и его лицо искажается самоуверенной улыбкой. — Тебе понравилось, не так ли? – он поднимает пальцы, все еще покрытые моими соками, и облизывает их. — Видишь, какая ты мокрая для меня, котенок? Тебе нужно больше. Держу пари, твоя сладкая маленькая пизда плачет, чувствуя мой член внутри себя.
Мои щеки краснеют, слезы грозят пролиться. Мне стыдно за свою слабость. Я чувствую себя виноватой за то, что не сопротивлялась ему сильнее.
— Мне это не понравилось, – он усмехается, проводя пальцами по моим губам.
— Я вижу, что ты лжешь этими румяными щеками.
Я вытираю слезы, пытаясь собраться с мыслями. — Я ненавижу тебя.
Его глаза темнеют, и он подходит ко мне ближе. — Ненавидь меня сколько хочешь, котенок. Но теперь ты принадлежишь мне. Сегодня ты насладилась всем, но тебе придется отплатить мне за это в другой день.
Он наклоняется к моему уху, его горячее дыхание обжигает мою кожу. — Запомни мои слова, я постепенно завладею каждой дыркой в твоем теле, и ты не сможешь мне сопротивляться. Ты будешь доставлять мне удовольствие и просить большего, как ты делаешь сейчас.
Мое сердце колотится, когда я смотрю в его зловещие глаза. Я не знаю, что чувствовать — гнев, страх или, может быть, даже странное чувство предвкушения.
Он отступает, ухмыляясь.
— Не пытайся снова убежать, котенок. Это только начало.
— Иди на хер.
— Мне нравится, как это звучит. Одевайся, я отвезу тебя домой. Я буду ждать внизу, – с последней ухмылкой он поворачивается и выходит за дверь, оставляя меня стоять там, одну и дрожащую.
Я чувствую себя грязной, использованной и напуганной. Но есть также небольшая часть меня, которая заинтригована, которая хочет всего удовольствия, которое, как я знаю, он может мне дать.
ГЛАВА 7 - ЛУКА
— Ты действительно позволишь ей выйти замуж за этого старого придурка? — спрашивает Джорджио, когда мы идем по коридору, ведущему в наш класс.
Жаль, что я не смог попасть в тот же класс, что и Гайя, ведь она студентка второго курса психологии, а я студент последнего курса биологии. Я выбрал эту специальность не просто так три года назад. Я хотел изучить каждый внутренний орган в теле человека. Таким образом, я буду знать, куда колоть или стрелять, чтобы убить, а куда бить, чтобы пытать. Мне также понравилась идея иметь в своем распоряжении мертвые тела. Я могу калечить их и резать, как захочу, и выдавать это за то, что я просто серьезно отношусь к своей практике.
Мне не нужно переживать стресс, но это весело.
— Зачем мне беспокоиться о том, за кого она выходит замуж? — спрашиваю я, не глядя на брата. — Он волен делать с ней все, что захочет, если от нее останется хоть что-то после того, как я ее сломаю, – я всегда был бесполезен и медлителен в эмоциях, как и мои братья, но по какой-то причине слова, которые я только что сказал, кажутся мне неправильными. Я все еще хочу сломать Гайю и использовать ее, чтобы свести ее отца с ума. Но моя грудь кипит от ярости при мысли о том, что кто-то еще может наложить на нее свои грязные руки.
После того, как я отвез ее два дня назад, у меня возникло это ноющее чувство, что я не закончу с ней в ближайшее время. Она интересная, блестящая новая игрушка, и она не из тех, от кого можно избавиться, когда угаснет волнение от новизны. Она из тех, кого нужно лелеять. Она оставляет неизгладимый след в вашей памяти. Она интересное маленькое создание, хрупкое, но загадочное и злобное. Ее рот говорит одно, но ее действия показывают что-то другое.
Никто не вызывал у меня такого интереса, как она, так долго. Она не бросается на меня, и она не боится меня. Это не то, к чему я привык.
— Что бы ты ни делал, помни, что она дочь Маттео, — предупреждает Лоренцо. — Ей нельзя доверять. Она как скользкая коричневая змея в саду, полном мертвых листьев.
Улыбка играет на моих губах при этом описании. — Я не согласен. Она не змея. Она белая кошка, спрятавшаяся в клумбе из шиповатых роз.
Мои братья останавливаются и тупо смотрят на меня, поджав губы.
Я насмехаюсь над их выражениями и продолжаю идти.
Когда я захожу, в классе царит шум и беспорядок. Он настолько неорганизован, что я удивляюсь, обнаружив в классе профессора. Это женщина средних лет со светлыми волосами и очками, которые шире всего ее лица. Когда я захожу, ее глаза встречаются с моими, и я ожидаю, что она сделает мне замечание за пятиминутное опоздание на занятие, но она краснеет и поправляет очки. Она застенчивый человек.
Я устраиваюсь на одном из стульев в первом ряду. Мои братья шагают за мной и садятся на стулья по обе стороны от меня.