Уголки его губ растягиваются в победной улыбке, когда он шепчет: — Ты тоже будешь сосать мой член.
ГЛАВА 9 - ЛУКА
— Склад подвергся нападению сегодня утром, — говорит Антонио, младший брат моего отца. — Некоторые из поставок, прибывших вчера вечером, пропали. Мы потеряли десять человек в результате нападения.
Гнев бурлит в моей груди, когда я стискиваю зубы, чтобы взять себя в руки. Это не работает. Я чувствую, как мой живот раздувается от бешеной ярости.
Я достаю пачку сигар из куртки и засовываю сигарету между губами. Убрав пачку обратно, я подаю сигнал зажигалке. Один из моих людей делает шаг вперед и зажигает сигару. Затем он возвращается на свое место позади меня.
Я затягиваюсь и выдыхаю через ноздри. Дым превращается в облако, прежде чем развеяться с вечерним ветерком. Я затягиваюсь еще раз, осматривая повреждения на складе. Все место в беспорядке. Пол усеян пулями и коксовым порошком, который стал красным от засохшей крови. В стенах, столах и дверях пулевые отверстия. Ненавижу такие ночи. Это возвращает воспоминания о ночи, когда умер мой отец.
— Брат, — шепчет Джорджио, возвращая меня в реальность, прежде чем воспоминания о той ночи успевают унести меня от настоящего.
— Кто это сделал? — хриплю я, мой голос пронизан яростью.
— Мы пока не знаем, — отвечает Антонио. — Камеры были выключены за несколько часов до нападения. Думаю, среди нас есть крот, – я оставил его ответственным после того, как мы с братьями поступили в Blackthorn. Я доверяю ему, и он оказал большую помощь с тех пор, как убили нашего отца.
Очевидно, что где-то в норе затаился крот. У меня на всех складах усиленная охрана. Только тот, у кого есть доступ к моим системам безопасности, может отключить камеры и напасть на моих людей.
Никто даже не осмелился бы сделать что-то столь глупое, если только он не склонен к самоубийству.
Присев, я поднимаю с пола пулю и внимательно ее осматриваю. Серийный номер на ней похож на номер из партии, которая пришла два месяца назад. Из моего горла вырывается безумный смех. — Он умный.
Лоренцо опускается на одно колено рядом со мной и поднимает одну из пуль. Он изучает ее и бросает на меня шокированный взгляд, когда его озаряет осознание.
— Это...
— Наш, — заканчиваю я за него. — Кто бы ни был этот новый соперник, он пришел подготовленным. Он использовал мои собственные пули, чтобы убить моих людей.
Это умный ход. Так я никогда не смогу выследить или найти его, что бы я ни делал и куда бы я ни пошел. Я впечатлен, правда впечатлен. Но я также чертовски зол.
Я встаю и делаю еще одну длинную затяжку сигарой. — Устройте мужчинам подобающие похороны. Компенсируйте их семьям и удвойте деньги тем, у кого есть дети.
— А нападавшие? — спрашивает Антонио.
— Не пытайтесь их найти, — говорю я спокойным голосом, который выдает бурю внутри меня. — Он будет нас ждать. Лучше не делать никаких шагов, пока он хорошо заметает следы.
Антонио кивает. — Как дела с дочерью Маттео? Я имею в виду Гайю.
Одного упоминания ее имени достаточно, чтобы кровь прилила к моему члену. Мой пульс учащается от потребности выплеснуть на нее весь свой гнев. Она посмела бросить мне вызов в кафетерии с другими студентами, и сегодня вечером она дорого за это заплатит.
Я поворачиваюсь, отмахиваясь от телохранителей вокруг нас коротким кивком. Когда они отходят достаточно далеко, чтобы не подслушивать разговор, я говорю:
— Когда должна состояться помолвка?
— Через два месяца, — отвечает Антонио. Он закусывает губу, но больше ничего не говорит.
— Что? — спрашиваю я. Очевидно, ему еще есть что мне сказать, но он сдерживается.
— Ты не думаешь, что нам лучше убить ее? Это сэкономит нам кучу времени и...
— Ты мой дядя, но я не пощажу тебя, если ты скажешь еще хоть слово об ее убийстве. Она моя пешка. Только мне позволено принимать решения, когда дело касается ее, понимаешь?
Он тяжело вздыхает, а затем кивает головой.
— Хорошо, – я делаю медленную затяжку сигарой в последний раз и выдыхаю. Бросив то, что осталось, под ботинок, я раздавливаю это ногой. — Будь осторожен, дядя. Среди наших мужчин есть предатель. Я не хочу тебя потерять.
Я не так легко проявляю заботу или эмоции, но я люблю свою семью так, как может любить такой человек, как я. Антонио для меня и моих братьев теперь, когда наш отец мертв. Я могу не показывать этого, но я забочусь о нем.
Лицо Антонио морщится, когда он улыбается и похлопывает меня по плечу. — Ты меня не потеряешь. Я обещаю.
Я кладу свою руку на его и сжимаю ее. — Позаботься о вещах здесь. У меня есть дела.
— Мы никого не убьем сегодня вечером? – Джорджио хмурится, и он звучит разочарованно. Мне нужно что-то сделать с его импульсом убивать.
— Я могу начать с тебя, если хочешь, — говорю я ему. — Я могу использовать нож, если пуля будет недостаточно забавной.
Его глаза морщатся, когда он ухмыляется. — Я не могу поверить, что такой придурок, как ты, мой старший брат.
Лоренцо цокает и засовывает руки в карманы. — Тебе повезло, что он капо. Если бы я был им, я бы давно сделал тебя едой для воронов.
— Фу. Это нехорошо говорить твоему младшему брату, – Джорджио морщится. — Забери свои слова обратно. Ты ранишь мои чувства.
Мы хихикаем, и Лоренцо обнимает Джорджио за шею. Он переключает свое внимание на меня. — Какие у тебя планы?
Джорджио бьет его в грудь.
— Ты тупой? Наверное, он идет к Гайе, – он освобождается от хватки Лоренцо. — Точно, ты видел, как эта кудрявая сегодня на тебя посмотрела?
Лоренцо поджимает губы. — Она мне не нравится. Она меня бесит и ведет себя как зануда.
Я прищуриваюсь, глядя на брата. — А когда тебя раньше бесила женщина, младший брат? Она тебе нравится?
Он усмехается. — Это не то, что ты думаешь. Она просто меня действительно раздражает.
— Но ты хочешь ее трахнуть, — выпаливает Джорджио. — Это было очевидно, когда ты посмотрел на ее задницу, извращенец.
Лоренцо пожимает плечами. — У нее классная задница. Я не отрицаю.
Мы добираемся до того места, где выстроились наши машины. Мы с братьями садимся в черный внедорожник. Четыре телохранителя, которых мы взяли с собой, садятся в белый. Джорджио ведет, а Лоренцо занимает пассажирское сиденье. Я сижу сзади.
— У Гайи тоже классная задница, - говорит Джорджио, заводя двигатель автомобиля.
Я сердито смотрю на него. — Никто не смотрит на ее задницу и не говорит о ней, кроме меня.
И никто не будет ее трахать, кроме меня.
***
В моем особняке выключен свет, и там странно тихо.
Я ожидал, что Гайя будет здесь к тому времени, как я приеду, но ее не было на моей кровати, когда я открыл дверь в спальню. Я не слышу никаких звуков, которые указывали бы на то, что в моей комнате есть кто-то еще.