— О, но он такой, – он злобно смеется и хватает меня за шею. Его хватка крепка, а пальцы болезненно впиваются в мою плоть. — Спорим, ты не знаешь Луку Марино...
— Какая прекрасная сцена у нас тут, — раздается глубокий, угрожающий голос за моей спиной.
Николай оглядывается через мое плечо, и его глаза расширяются от страха.
Это Лука. Я могу сказать, что это он. Впервые я рада, что он здесь. Он спасет меня, я просто знаю это.
— Похоже, у нас есть зрители, — говорит Николай с самодовольной улыбкой. Он заставляет меня повернуть голову так, чтобы я оказалась лицом к лицу с Лукой.
Лука здесь не один. Его братья тоже. Не видно ни следа той девушки, которая цеплялась за него ранее. Его глаза встречаются с моими, и его челюсти сжимаются.
— Уберите от нее руки, или я вырою вам могилы прямо здесь.
ГЛАВА 13
-
ЛУКА
Мои ноздри раздуваются, а кулаки сжимаются так сильно, что каждая вена на моей руке вздувается, когда я смотрю на Гайю. Ее губы кровоточат. Я могу сказать по выражению ее лица и по тому, как она держится за живот, что ей слишком больно.
Она смотрит на меня, и я ожидаю, что она попросит меня о помощи, но глупый котенок улыбается, как будто она рада меня видеть. Эта болезненная улыбка посылает мне смесь чистых эмоций. Я чувствую вину, потому что я причина, по которой эти придурки придираются к ней. Я счастлив, что она рада меня видеть, даже когда ей так больно. И я чувствую безумную ярость, что они причиняют ей боль.
Во мне кипит ярость от того, что эти ублюдки коснулись того, что принадлежит мне. Я хочу охотиться на них всех троих, как на животных. Я хочу разорвать их на части по кусочкам, пока они не начнут умолять меня убить их. И я убью их, черт возьми, самым худшим способом из возможных.
У Николая хватило здравого смысла убрать руки от моей женщины и отступить. Но уже слишком поздно. Я хорошенько рассмотрел его руку, которую он держал на ней. Надеюсь, он наслаждается ею сейчас, потому что он больше не сможет ею воспользоваться, когда я закончу с ним.
Я шагаю вперед с намерением наброситься на Николая, но Лоренцо кладет руку мне на плечо и сжимает его.
— Не сейчас, — говорит он.
Внутри меня все дергается, каждая фибра моего существа борется с гневом, пронизывающим меня, пока я не обретаю немного контроля. — Уходи, пока я не сделал что-то, о чем пожалею.
— Приятно видеть, что ты сожалеешь, — отвечает Максим. — Мы не пожалеем, что причинили боль твоей шлюхе.
— Наоборот, — говорит Николай. — Мы пожалеем, что не сделали ей больше, но, может быть, у нас будет еще один шанс.
— Может, и нет, — стреляет в них Джорджио. — Я упустил свой клинок, может, скоро смогу найти ему хорошее применение.
Николай усмехается. — Посмотрим, – он отступает, забирая с собой своего тупого брата и приспешника.
Мои глаза прожигают им дыру в головах. Интересно, с кого из них я начну, когда придет время их убивать.
Мое внимание привлекает хныканье Гайи. Я спешу к ней и обхватываю ее лицо. Мое сердце болит от того, что я вижу ее в такой боли. — С тобой все в порядке?
Уголки ее глаз морщатся. — Ты глупее, чем я думала, Лука. Я нормально выгляжу?
Блядь. Она все еще может дразнить меня в такое время. Эта женщина понятия не имеет, как сильно она меня достала, контролируя все мои действия.
Опустившись перед ней на колени, я шепчу: — Ты единственная, кому позволено так со мной разговаривать и оставаться безнаказанной.
Она хихикает и обнимает меня за шею, когда я поднимаю ее с земли и выношу из леса. Мои братья следуют за нами.
Когда мы позже приезжаем в мой особняк, я несу ее прямо в свою комнату и осторожно кладу на кровать.
— Мне приготовить для тебя душ?
— Только если ты присоединишься ко мне.
Я сажусь на край кровати и убираю ее волосы с лица. — Как ты себя чувствуешь?
Она придвигается ближе и кладет голову мне на плечо. — Это был просто удар и пощечина. Теперь со мной все в порядке, поверь мне.
Я хочу ей верить, но не могу. Она такая хрупкая, и этот удар не мог не причинить ей больше боли, чем пару минут.
— Я позову врача, чтобы он тебя осмотрел и убедился, что нет внутренних повреждений, – я собираюсь встать и потянуться за телефоном, когда она хватает меня за руку, чтобы удержать на месте.
— Я в порядке, — говорит она. — Правда, – она на мгновение задумывается. — Николай что-то сказал о том, что мой отец предатель. Я должна выяснить, что он имел в виду.
— Он блефовал, чтобы привлечь твое внимание, — говорю я ей. Я никогда не лгу, но если она узнает, почему я сблизился с ней, это ранит ее. Я не хочу причинять ей боль.
Она качает головой, все еще глубоко задумавшись.
— Я не думаю, что он просто блефовал или что он сказал это только для того, чтобы ранить меня. Я действительно думаю, что происходит что-то, о чем я не знаю.
— Ничего не происходит, — спорю я, мой голос такой резкий, что она вздрагивает.
Ее большие карие глаза сужаются на меня.
— Из-за чего ты так злишься? Это даже не имеет к тебе никакого отношения.
Я хочу сказать ей, что это имеет отношение ко мне. Вместо этого я осторожно отстраняюсь от нее и встаю. — Прими душ. Я принесу тебе чистую одежду.
Я чувствую ее взгляд на себе, когда выхожу из комнаты.
Мои братья находятся в гостиной, когда я спускаюсь вниз, и Джорджио хлопает Лоренцо по плечу, когда он видит меня.
Лоренцо хмурит брови от беспокойства.
— Ты в порядке?
— А почему бы и нет? – я тянусь к стакану виски на центральном столе и выпиваю его одним глотком. — Я в порядке. Это этим русским ублюдкам не должно быть хорошо.
Он облегченно вздыхает.
— Как она?
— Она не ранена, но подозревает что-то о предательстве своего отца, потому что этот болтун сказал ей об этом.
Взгляд Джорджио мечется между мной и Лоренцо. — Это хорошо или плохо?
Я пожимаю плечами. — Она нужна мне для мести. Это все испортит, если она узнает правду и поймет, что я просто ее использую.
Лоренцо пристально смотрит на меня. — Ты просто ее используешь?
Я хлопаю теперь уже пустым стаканом по столу и наполняю его. — Похоже, я влюблен в нее?
— Ты действительно хочешь знать ответ на этот вопрос? — спрашивает Джорджио.
Мы оба игнорируем его. Парню нужно научиться читать комнату. Я собираюсь вырвать ему язык в один прекрасный день.
— Ты уверен, что готов отомстить? — спрашивает Лоренцо, и его голос звучит так спокойно, что становится почти холодно. — С ней, я имею в виду?
— Я зашел слишком далеко, чтобы повернуть назад, – я поднимаю виски и помешиваю его, наблюдая, как янтарная жидкость танцует в стакане. — Но сначала мы поохотимся на тех ублюдков, которые осмелились прикоснуться к тому, что принадлежит мне.
***