Музыка, доносящаяся из особняка, где остановились братья Волковы, оглушительна. Я слышал, что они каждую ночь развлекаются как животные, но теперь я сам в этом убедился.
У входа в поместье есть бассейн, заваленный пьяными и похотливыми студентами, которые целуются повсюду. Один из их приспешников целуется с девушкой в бассейне, но он не был с ними, когда они сегодня напали на Гайю, поэтому я его игнорирую.
Мы с братьями шагаем прямо в поместье, и я осматриваю место. Запах секса, сигарет и алкоголя заставляет меня блевать. Здесь чертовски отвратительно.
— И где эти идиоты? — спрашивает Джорджио.
Гайя уснула сразу после того, как приняла душ и поужинала, поэтому мы решили навестить братьев, прежде чем она проснется. Но мы не собираемся начинать войну с Братвой, поэтому мы просто нанесем столько урона, сколько сможем, сохранив им жизнь.
— Прямо там, я думаю.
Лоренцо кивает в сторону лестницы.
Мы с Джорджио поворачиваем головы и видим двух братьев Волковых и их уродливого приспешника, танцующих с шестью стриптизершами. Они даже не заметили нашего присутствия.
Воспоминания о сегодняшнем дне проносятся в моей голове. Я теряю контроль и, прежде чем я это осознаю, я уже на другом конце фойе. Я бью кулаком Николая в челюсть, и он падает назад.
Девочки кричат и выбегают наружу. Ему требуется мгновение, чтобы собраться и понять, что происходит.
Он смотрит на меня.
— Какого черта ты здесь делаешь, Марино? — рявкает он.
Мои губы кривятся в улыбке. Неужели этот придурок действительно думал, что я отпущу их после того, как они причинили боль Гайе? Они и вправду не думали, что им это сойдет с рук.
— Что, по-твоему, мы делаем? — спрашивает Лоренцо, вставая рядом со мной. — Ты думаешь, мы здесь, чтобы развлекать тебя или присоединиться к твоей маленькой вечеринке?
Максим хмурится на него. — Так ты здесь только из-за этой шлюхи?
— Назови ее шлюхой еще раз. Я бросаю тебе вызов, — предупреждает Джорджио.
Слишком много разговоров и мало действий. Гайя скоро проснется. Мне нужно вернуться домой, прежде чем она проснется.
— Ты, – я показываю на Николая. — Давай сделаем это быстро, – я показываю ему, чтобы он подошел.
Он не подошел, так что, полагаю, мне придется пойти к нему. Я бросаюсь на него и пинком сбиваю его с ног.
Лоренцо берет на себя Максима, а Джорджио сражается с приспешником.
Я не тороплюсь, ударяя Николая и заставляя его думать, что он немного одержал верх, прежде чем ударить его снова и снова. Он наносит мне удар, от которого я уклоняюсь, затем я бью его сильно в живот, как Максим сделал с Гайей.
Николай отступает назад, схватившись за живот, хватая ртом воздух. Теперь я вижу страх в его глазах — страх того, что я могу сделать дальше.
Он знает, что я способен на все. Он знает, что я хочу отомстить за то, что они сделали с Гайей, и он видит монстра, которого он выпустил на волю. Прихвостень Братвы — покойник, он лежит на полу, из носа у него течет кровь. Джорджио стоит над ним с ухмылкой на лице. Тем временем Лоренцо и Максим устраивают полноценный боксерский поединок. Лоренцо может легко повалить этого русского придурка, но ему нравится изматывать его, прежде чем он выбьет из него дерьмо.
Я стою над Николаем, тяжело дыша. Я смотрю на него и говорю: — Тебе следовало бы знать лучше, чем думать, что ты можешь навредить Гайе и остаться безнаказанным.
Он выплевывает кровь изо рта. Каким-то образом он все еще пытается меня разозлить. — Все это ради куска пизды? Ты готов начать войну с Братвой из-за какой-то тупой девчонки?
— Война? – мои губы кривятся в полуулыбке. — Я не собираюсь убивать тебя, тупица. Ты проиграл мне, как и в старшей школе. Ты всегда был слабым, позором для своей семьи.
Он ухмыляется, сверкая окровавленными зубами. — Я могу быть слабым, но я не тот, кто тоскует по дочери человека, который убил моего отца. Интересно, что думает твой отец обо всей этой ситуации, – он замолкает, словно размышляя, затем его глаза загораются, когда он поднимает палец. — А, он скажет тебе, насколько ты не годишься для роли капо Коза Ностры.
Мои руки сжимаются в кулаки по бокам, и волна ярости накатывает на меня. — Не смей говорить о моем отце.
Его ухмылка становится шире. Он пытается достать меня намеренно, и это срабатывает. Я не могу контролировать ярость, которую чувствую внутри. — Или что? Ты убьешь меня и вернешься, чтобы трахнуть свою маленькую шлюшку?
Что-то щелкает внутри меня, и прежде чем я успеваю себя остановить, я обхватываю рукой его шею и бью его. Кости в его челюсти трещат с каждым ударом, и повсюду брызги крови.
Мои братья пытаются оттащить меня назад, и я могу сказать, что некоторые из гостей Николая собрались по вздохам и крикам позади меня.
Я не перестаю вбивать кулак ему в лицо, пока он не обмяк, а его всхлипы не станут громче шепота.
К тому времени, как мне удается взять себя в руки, мое дыхание становится затрудненным, а кулаки в синяках от сильных ударов. Я тоже перемазан его кровью.
— В следующий раз, когда ты так заговоришь о моем отце или Гайе, я не перестану тебя бить, – я наклоняюсь и впиваюсь пальцем в один из кровоточащих порезов на его лице. — Я убью тебя.
Оттолкнув Николая, я поднимаюсь на ноги и оборачиваюсь. У нас большая аудитория, и все они, кажется, слишком шокированы, чтобы доставать свои телефоны и записывать, но я должен убедиться, что никто этого не сделал.
— Тот, кто что-то опубликует или скажет о том, что произошло сегодня вечером, будет первым человеком, которого я убью.
Некоторые из них кивают, но все они слишком молчаливы от шока, чтобы ответить. Но все в порядке, пока никто из них не настолько глуп, чтобы перейти мне дорогу.
Они расступаются передо мной, когда я выхожу из здания, и мои братья следуют за мной.
— Ты в порядке, брат? — спрашивает Джорджио, когда мы выходим наружу.
Я не в порядке, но киваю.
— Узнай, какую дату помолвки назначил Маттео.
Он сузил глаза, сбитый с толку. — Зачем?
— Пора заставить его заплатить за смерть отца, — говорю я, изо всех сил стараясь не обращать внимания на острую боль, пульсирующую в груди.
К тому времени, как я закончу свою месть, Гайя возненавидит меня, и я не знаю, смогу ли я когда-нибудь жить с собой после того, как причинил ей боль. Но я не могу повернуть назад. Я зашел слишком далеко, чтобы повернуть назад.
ГЛАВА 14
-
ГАЙЯ
Запах сигары проникает в мои ноздри и заставляет мой желудок скручиваться. Я ненавижу это.
В комнате почти кромешная тьма, когда я просыпаюсь, единственным источником света является полоса лунного света, льющаяся сквозь шторы.
Я уснула после душа. После того, что произошло сегодня, сон был единственным способом успокоиться.
Мой разум возвращается в лес, как Николай, его брат и их приспешники напали на меня. Клянусь, они убили бы меня, если бы Лука и его братья не вмешались. Я знаю, что они бы это сделали, и от этой мысли у меня подступает желчь к горлу.