Я шиплю от боли, однако принимаю ее. — Что именно ты видел?
Его глаза сужаются, и он поворачивает мою голову так, что я оказываюсь лицом к нему. — Что значит «что я видел»?
— Когда ты следил за нами. Что тебя так разозлило?
— Он красовался своим телом на каждом гребаном шагу, говорил о том, что ты с ним под защитой. — джаггер насмехается, и этот звук вибрирует в его груди и проникает в мою кожу.
— Ты флиртовала с ним. Ты смеялась над его дебильными шутками, а потом позволила намазать солнцезащитным кремом. После этого я перестал злиться на тебя, и вся моя злость была направлена на него, когда он позволил своим рукам и глазам слишком долго задерживаться на твоем теле. Кончики его пальцев скользнули под твои бикини. У него встал, когда он прикасался к тебе. Мысль о том, что он был так близок к тебе, пока у него…
Джаггер останавливается, как будто это действительно слишком для него.
— Я просто не мог больше этого выносить. Если бы ты не ушла, не знаю, что бы я сделал.
Да, он не видел, что на самом деле заставило меня встать и уйти.
Я делаю глубокий вдох и шепчу — Это не все, что он сделал.
Он замирает, и я задерживаю дыхание, когда он поворачивается и становится прямо передо мной.
— Прости? — прохрипел он сквозь стиснутые зубы.
— Джаггер…
— Что. Еще. Он. Сделал? — каждое слово было пропитано безудержным гневом, и я выпустила дрожащий вздох, пожалев, что рассказала все это.
— Он скользнул руками по моим ребрам и позволил им переместиться к груди… и проникнуть под мой топ, — бормочу я, мой голос такой тихий, что я едва слышу себя.
Джаггер срывается с кровати и несется к двери, которая соединяет наши комнаты с Грейсоном. Каждая мышца на его спине напряжена, словно пружина, готовая разрядиться в смертоносный удар кулаком. Как бы я ни ненавидела то, что сделал со мной Грейсон, я не могу позволить Джаггеру сделать что-то, что подвергнет его жизнь опасности.
— Остановись, Джаггер! Не бросай меня так — говорю я, дергая за путы. Он медленно поворачивается ко мне, и на его лице написана смертоносная ярость
— Пожалуйста, вернись и закончи то, что ты начал.
Его гнев улетучивается, когда он наблюдает за тем, как я корчусь от боли из-за пояса, удерживающего мои запястья. Он еще раз бросает взгляд на дверь, и его мышцы расслабляются. Он засовывает руки в карманы, возвращается ко мне и говорит — Предпочитаешь, чтобы я выместил гнев на тебе?
— Да, — отвечаю я, не смотря, на то, что выражение его лица несколько секунд назад было просто ужасающим.
— Если ты пойдешь туда прямо сейчас, он, скорее всего, застрелит тебя. А я этого не хочу… совсем не хочу. Поэтому прошу тебя. Останься со мной. Делай со мной все что хочешь. Я хочу этого. Я приму это.
Он подходит ближе, его взгляд блуждает по моему обнаженному телу. Я никогда в жизни не чувствовала себя такой уязвимой. Ничего, даже мои руки не защищают меня, а колени слегка раздвинуты. Не сомневаюсь, что он видит мое желание, покрывающее внутреннюю поверхность бедер, как твердеют мои соски под его взглядом. Я чувствую себя жертвой, стоящей на коленях перед его алтарем. И больше всего мне хочется, чтобы он взял меня
— Ты открываешь передо мной столько возможностей, когда так свободно предлагаешь себя, но ни одно из моих намерений в отношении тебя не является благородным, — говорит он, забираясь на кровать и замирая, прежде чем его тело коснется моего.
Я выгибаю спину, изо всех сил стараясь дотронуться до него, но у меня ничего не получается.
— Мне наплевать на это. Единственное что мне сейчас важно, так это чтобы мы оба кончили. Вот и все. И чтобы ты выплеснул свой гнев так, как считаешь нужным. Если это грубо, грязно и причинит мне самую восхитительную боль, то, пожалуйста, я готова.
Он опускает подбородок и смотрит на меня исподлобья, тяжёлым взглядом.
— Ты даже не представляешь, какое чудовище ты только что выпустила на свободу. Раздвинь ножки пошире и позволь мне увидеть красивую киску, принадлежащую мне.
Я сдерживаю улыбку, и раздвигаю колени.
Джаггер просовывает руку мне между ног и медленно, нежно проводит пальцем по моей щелке — Такая чертовски влажная.
Я наблюдаю за его пальцем, когда он проводил им между нами, облизывая губы, словно передо мной самый изысканный десерт. Мое возбуждение блестит на кончике его пальца. — Почему бы тебе не сказать мне, какая я на вкус?
— Сначала ты. — он проводит пальцем по моим губам, размазывая по ним мое возбуждение.