В дверь постучали, и я подскочила в постели. — Да?
— Вай, через пять минут у нас встреча в столовой. Очень важно, чтобы ты пришла вовремя. Я буду снаружи, чтобы проводить тебя, — говорит из коридора помощница моего отца.
— Проводить меня?
— Да, мэм, — говорит она, и в голосе ее звучит неловкость, так что я пропускаю это мимо ушей.
Но мое беспокойство нарастает. Черт, он знает. Конечно, он знает. Это была его вечеринка. Все были там ради него. Они знают, как он заботится обо мне, и они бы использовали этот факт, чтобы подставить меня под удар и поладить с ним. Блядь!
Я хватаю первую попавшуюся пару леггинсов и футболку и надеваю их. Завязав волосы в пучок на макушке, я впихиваю ноги в свои старые конверсы. Уверена, что выгляжу хуже некуда, когда открываю дверь, но все равно натягиваю на лицо яркую улыбку.
Синди была помощницей моего отца на протяжении десятилетий. Именно благодаря ей у меня были подарки на Рождество и новый рюкзак каждый учебный год. Ее черные волосы длиной до плеч заплетены в две косы по обе стороны от головы, а укороченная рубашка в полоску демонстрирует плоский живот. Ее легко можно принять за одну из пожилых поклонниц, которые следуют за моим отцом из страны в страну, но все на гастролях знают, насколько большую значимость она имеет. Именно благодаря Синди мой отец является одним из самых надежных артистов в индустрии.
— Это было на две минуты больше, чем я тебе дала, — говорит она, набирая текст на своем телефоне.
— Извини. Мне нужно было в туалет, а я не знала, что перерывы на туалет сейчас по расписанию.
Она смотрит на меня, и легкая улыбка растягивает ее красные губы. — В следующий раз я обязательно добавлю еще тридцать секунд.
— Спасибо.
Она хмыкает в ответ, и я следую за ней по коридору, отчаянно желая узнать подробности того, во что я ввязалась. Наконец, я больше не могу этого выносить.
— У меня проблемы? — спрашиваю я, и она смотрит на меня расширенными глазами.
— Проблемы? С чего ты взяла?
Мое сердце замирает. — Я… я не знаю, все это просто очень странно. Когда меня сопровождают куда-то подобным образом, это необычно, и…
Она кладет руку мне на плечо, и мы на мгновение замираем. — Нет, милая. У тебя нет проблем. Но что-то происходит, и это серьезно. Это касается тебя, поэтому мы хотели, чтобы ты присутствовала.
Теперь вместо того, чтобы бояться, что у меня неприятности, я боюсь полной неизвестности. — Что? Что происходит?
Она подталкивает меня к открытым двойным дверям в конце коридора. — Пойдем, и мы тебе расскажем.
Я вздыхаю и следую за ней по коридору, и когда мы входим внутрь, отец бросается через всю комнату и заключает в объятия.
Для любого, кто видел моего отца на сцене, такое проявление привязанности покажется странным. Он весь в кожаных штанах, черной подводке для глаз и ужасающих татуировках. Когда он играет, он — сплошной клубок энергии, а вокруг его головы развеваются роскошные локоны цвета соли и перца. Некоторые называют его принцем металла из-за его захватывающих текстов и тяжелых гитарных рифов. Но я знаю его как плюшевого мишку, который заботится обо мне больше, чем кто-либо в этом мире. Он просто мой папа.
— Вай, пчелка, ты в порядке? — спрашивает он, целуя меня в лоб.
Мои брови сходятся вместе. — Пап, я в порядке. Просто я очень, очень растеряна. Что, черт возьми, происходит?
— Садись, — говорит он и тащит меня к месту за столом с высокой стопкой вафель на тарелке. Клубника и взбитые сливки рядом с сиропом говорят о том, что папа заказал мой любимый завтрак специально для меня.
Я сажусь и бросаю взгляд через стол на место, где сидит начальник службы безопасности моего отца. Грейсон Брэдфорд старше меня на двенадцать лет, с суровой внешностью и мускулистым телосложением. Я провела слишком много часов, размышляя о том, какого оттенка его ореховые глаза и как он выглядит в майке. Когда придумали выражение «Стальные ягодицы», он был его воплощением. Грейсон — настоящий секс-символ.
— Грейсон, — говорю я, хлопая ресницами и садясь на свое место.
— Доброе утро, Вай. — я уверена, что один только низкий тон его голоса может довести женщину до оргазма.
— И чем же я обязана такой чести? Обычно меня не приглашают на утренний завтрак, — говорю я, не сводя с него глаз. Я флиртую. Я знаю, что флиртую. Но ничего не могу с собой поделать.
Он лезет в карман пиджака и достает два конверта. Печати на них были сорваны. Он протягивает их через стол и говорит — Похоже, у тебя есть поклонник, чьи чувства к тебе кажутся… не совсем здоровыми.