В результате ее на несколько месяцев отстранили от работы в бостонском офисе ФБР, и она держалась только благодаря поддержке друзей. Однако потом, когда я позвонил ей, чтобы узнать, как дела, она сказала, что все в порядке и что ее карьера пошла в гору. А главное, она встретила потрясающего парня.
Увидев меня, Синди приветливо улыбнулась, мы обнялись и расцеловались. Теперь оставалось только отделаться от незваного ухажера и отправить его щипать травку на каком-нибудь другом пастбище. Когда с этим было успешно покончено, мы перебрались за столик в углу, где никто не мог слышать нашего разговора.
Для начала мы немного поболтали о всяких пустяках и даже показали друг другу фотоснимки наших любимцев. У Синди был двухлетний золотой ретривер, которого я выбрал специально для нее в нашем заведении. Свою Сьерру она считала лучшей собакой во всей Северной Америке. Конечно, она заблуждалась, и лучшей собакой была моя Тара, но об этом за пределами штата Нью-Джерси никто не догадывался. Я же предпочитал помалкивать об этом, потому что прибыл сюда совсем с другой миссией.
— Спасибо, что откликнулась на мой отчаянный призыв, — сказал я.
— Да уж, — нахмурилась она. — Ты поймал меня, как рыбу на крючок.
Дело в том, что я позвонил Синди только вчера и оставил на автоответчике сообщение, что нам необходимо срочно встретиться и поговорить о Томми Лэсситере. Я знал, что она не сможет мне в этом отказать, потому что Лэсситер находится в поле ее зрения уже достаточно долгий период времени.
— Я хочу знать о Лэсситере все, что знаешь ты, — сказал я.
Она улыбнулась мне с той снисходительностью, с которой улыбаются, беседуя со слабоумными.
— Чтобы сэкономить время, предлагаю построить наш разговор иначе, — сказала она. — Сначала ты рассказываешь мне, почему тебя это интересует, и выкладываешь информацию, которая у тебя уже есть. Только после этого я смогу решить, говорить ли тебе вообще что-нибудь. Или просто уйти, а тебя оставить расплачиваться за выпивку.
— Повезло мне! — Я скорчил кислую гримасу, а потом коротко пересказал ей историю Дэниела и то, какую роль сыграл в ней Лэсситер.
— А как ты узнал, что это дело рук именно Лэсситера?
— Маркусу удалось «разговорить» одного заключенного, который участвовал в организации убийства Рэнди.
— Маркус убедил его признаться? — Синди нахмурилась, потому что была знакома с Маркусом и имела представление о его методах.
— Да. Маркус, когда захочет, умеет быть очень убедительным.
Она какое-то время молча обдумывала услышанное, а потом наконец заговорила.
— Томми Лэсситер — необыкновенно изощренный и хладнокровный убийца. Кроме того, он получает удовольствие от своего ремесла. ФБР давно охотится за ним.
— У вас есть какие-либо сведения по поводу его причастности к моему делу?
— Насколько мне известно, нет. — Она покачала головой.
— В этой стране достаточно убийц. Почему именно этот попал в зону вашего пристального внимания?
Она явно колебалась, следует ли посвящать меня в эти детали. Уверен, что она уже размышляла на эту тему, прежде чем явиться на встречу со мной, а значит, сомнения были очень серьезными.
— Дело в том, что убийством он не ограничивается. Ему платят по меньшей мере в два раза больше, чем любому другому наемному убийце, потому что он оказывает кое-какие дополнительные услуги.
— И какие же? — спросил я.
— То, что я сейчас скажу, должно остаться между нами, — она строго взглянула мне прямо в глаза. — Договорились?
— Об этом узнают только Лори и Кевин, — заверил я.
Синди знала, что мне можно доверять, и потому продолжила свой рассказ.
— Он не только убивает, но еще и обеспечивает подходящую кандидатуру на роль козла отпущения. И, таким образом, отводит всякие подозрения как от себя, так и от заказчика убийства. Подставить невинного человека — это часть сделки. И он умеет делать это с блеском.
Эта новость обрушилась на меня, словно удар обухом по голове. Впервые за все это время я со всей очевидностью понял, что Дэниел невиновен. Огромный груз свалился у меня с души. А его место занял другой груз, ничуть не меньший: теперь я просто не имею права проиграть этот процесс.
— Ты готова дать в суде показания против Лэсситера? — спросил я.
— Ты в своем уме? — Она коротко и невесело рассмеялась. — Конечно, нет.
— За его преступления может поплатиться жизнью невинный человек.
— Может быть, так, а может быть, и не так. Вполне возможно, что Лэсситер вообще не имеет к этой истории никакого отношения. Тебе в любом случае потребуются другие свидетели и доказательства. Даже если бы я и согласилась выступить на твоем процессе.
— Позволь мне хотя бы сослаться на твои слова, — попросил я.
— Энди, попробуй меня понять. Если хотя бы слово из сказанного мной получит огласку, то все убийцы, сидящие по тюрьмам, в ту же секунду заявят, что их подставили, улики против них сфабриковали, а настоящим преступником является Лэсситер.
Я решил оставить свои попытки, но не только потому, что вполне разделял точку зрения Синди. Все равно на данном этапе я не мог использовать ее как свидетеля. Сначала еще нужно доказать, что Лэсситер действительно имеет отношение к делу Дэниела. Причем в этом мне не сможет помочь ни свидетель, найденный Маркусом, ни Доминик Петроне.
— И прошу тебя, будь осторожен, — добавила Синди. — Лэсситер очень опасен, он псих.
Я пообещал соблюдать осторожность и перевел разговор на другие предметы, более приятные, чем серийные убийства и отрезанные руки. В самом конце обеда, когда нам принесли кофе, Синди с улыбкой сообщила:
— Мы с Тоддом решили пожениться.
— Поздравляю. Но, черт возьми, кто такой Тодд?
— Я рассказывала тебе о нем. Коп из Бостона. Капитан полиции.
— Давно вы с ним знакомы?
— Три месяца, — сказала она. — Но я готова была сказать «да» уже после трех недель. Сердце ведь не обманешь.
Вот интересно, почему и Тодд, и Синди, и я — все убеждены в том, что сердце не обманешь, и только Лори продолжает сомневаться.
— Надеюсь, у вас с Лори тоже все хорошо? — спросила Синди.
Казалось, она сумела прочесть мои мысли, и это сбило меня с толку:
— Ну да, хорошо… очень хорошо… просто отлично…
Синди улыбнулась:
— Судя по твоим словам, ваши отношения постоянно прогрессируют.
— Так и есть.
— В таком случае, почему бы и вам не пожениться? — спросила она.
— Нет уж, увольте. Чтобы я когда-нибудь женился?! Я вольная птица… можно даже сказать, орел. Нет такой женщины, которая могла бы подрезать мне крылья. Хотя желающих — только свистни…
— Короче, я так поняла, что Лори не хочет свадьбы.
— Ну, не то чтобы совсем не хочет… — Я пожал плечами.
Сидя в самолете, совершающем обратный рейс, я старался мысленно обобщить те новые сведения, которые узнал сегодня. Теперь я уже не сомневался, что Линду Падилла убил именно Лэсситер, но при этом я понятия не имел, как убедить в этом присяжных. К тому же я понятия не имел, кто мог заказать ему это убийство. И зачем ему понадобилось убивать еще трех женщин.
Вопрос, почему он выбрал на роль козла отпущения именно Дэниела, тоже оставался открытым. Ведь вокруг полно гораздо более беззащитных людей, которых подставить было бы намного проще. Эти улики он мог подкинуть кому угодно. Но он выбрал Дэниела и тем самым превратил эти убийства в публичный спектакль, хотя, по идее, меньше всего был заинтересован в огласке.
Возможно, Дэниел просто нечаянно подставился. Или же у Лэсситера были к нему какие-то личные счеты, о чем мой подзащитный предпочел мне не говорить.
Пришло время еще раз потолковать с клиентом.
Глава 34
— Он сказал мне, что это он убил мою жену, — признался Дэниел после того, как я вынужден был как следует на него надавить.
Я заверил его, что мы обязательно проиграем этот процесс, несмотря на то, что мне известно имя настоящего убийцы. И тогда Дэниел дрожащим голосом заговорил о событиях той роковой ночи, а также о событиях другой ночи, когда погибла его жена.