— Я оставил письмо, в котором сообщил, куда направляюсь. Они сумеют сложить два и два.
Вместо ответа Элиот кивнул на своего водителя.
— Ты не находишь, Энди, что этот человек немного похож на тебя? Он полетит обратно по твоему билету. Ты ведь знаешь, пассажиры не слишком приглядываются друг к другу. Они, конечно, подтвердят, что это ты летел в самолете. Так что, считай, тебя убили уже после возвращения домой.
Машина остановилась возле каких-то полуразрушенных сараев. Возможно, здесь когда-то хранили огородный инвентарь, я не знаю. Я вообще ничего не знаю. Убейте меня — в буквальном смысле! — но я не знаю, что делать.
— Вылезай, Энди, приехали.
Щелкнули дверные блокираторы, и я смог открыть дверцу. В тот момент, когда я вылез наружу, водителя в машине уже не было. Я увидел, что он стоит напротив и держит меня на мушке. Элиот вышел из машины вслед за мной.
За моей спиной простиралось большое поле, и я краем глаза поглядел в ту сторону, оценивая свои шансы на побег.
— Что, Энди, думаешь, получится? — Элиот будто прочел мои мысли. — Тут так просторно…
Я услышал, как шофер прыснул от смеха.
— Не думаю, — сказал я. — По-моему, нам надо с тобой обсудить это дело.
— Давай же, соберись с силами, — хмыкнул Элиот, а потом махнул рукой в сторону поля. — На старт, внимание!.. Я даю тебе фору в пять секунд.
Я тоже посмотрел на поле.
— Нет, — сказал я, и в ту же секунду рванулся с места.
Я несся зигзагами, по замысловатой траектории, в слабой надежде на то, что стрелок промахнется. Хотя с такого расстояния, наверное, и слепой попал бы в яблочко.
Я бежал, вернее, уносил свои ноги. Я орал во все горло и ждал, что пуля в любую секунду свалит меня с ног. Мне казалось, что я слышу, как сзади смеется Элиот, и вижу, как он, не торопясь, поднимает пистолет и прицеливается.
Послышался характерный щелчок, и я обмер, чувствуя, что кусочек свинца вот-вот вопьется в мое тело. Но боли все не было. Я, должно быть, свихнулся, потому что вдруг подумал: а что быстрее — скорость звука или скорость пули?
Я продолжал бежать так быстро, как только мог. Если они промахнулись один раз, то наверняка могут и еще промазать. Но выстрелов больше не было, и это показалось мне странным. У Элиота не было причин отпускать меня с крючка. Ведь ясно, что пока я жив, я не успокоюсь и обязательно доведу дело до конца.
— Эй, засранец, а ну вернись!
Это кричал не Элиот, но голос был до боли знакомый. Я продолжал бежать, но слегка развернул корпус, изловчился и бросил взгляд назад.
Теперь на том месте, откуда я стартовал, стояли уже две машины. Рядом с автомобилями я разглядел две мужские фигуры, и еще двое лежали на земле. Судя по одежде, я решил, что один из лежащих — Элиот. Мужчин, которые меня окликнули, я издали не узнал, но тот факт, что они по-дружески назвали меня «засранцем», говорил о том, что мы наверняка знакомы. Если бы они хотели меня убить, то уже давно могли бы это сделать. Я замер на месте, а потом повернулся и медленно пошел назад.
Когда я приблизился, то во втором из лежащих на земле узнал шофера лимузина. А те двое, которые стояли, оказались моими старыми знакомыми — Гориллой и Водилой. То были люди Петроне, которые однажды ночью доставили нас с Маркусом домой к своему боссу.
— Вы спасли мне жизнь, — вежливо сказал я.
— Типа того, — вежливо отозвался Водила.
— Вас прислал Петроне, — предположил я.
— Типа того.
— Как вы узнали, что я тут?
Водила пожал плечами.
— Ничего мы не узнавали. Мы пасли вот этого, — последовал кивок в сторону Элиота, который явно был мертв.
— Каким образом Петроне вышел на него? — спросил я.
Вытягивать информацию из Водилы — занятие не из легких.
— Твой дружок — Прыщ-на-заднице.
— Винс? — Я мгновенно догадался, о ком речь.
— Типа того.
Водила предложил подвезти меня до города, и нам пришлось подождать, пока Горилла выкопает огромную яму, чтобы скинуть туда два трупа. Впрочем, с этой задачей он справился быстро и, можно сказать, играючи. Горилла — не хилый паренек.
— Я почему-то подумал, что ты не захочешь ни с кем обсуждать это дело, — сказал Водила. — Иначе ему придется копать ямку еще и для тебя.
— Чтоб я сдох!
— Считай, договорились.
Они отвезли меня в город. По дороге мы почти не разговаривали, если не считать того, что Горилла припомнил старую обиду:
— Твой долбаный кобель укусил меня за ногу.
— Как только вернусь, я обязательно поговорю с ней об этом. Уверен, она пошлет тебе письмо с извинениями.
Они высадили меня, не доезжая до центра, и до гостиницы я добирался на такси. Лори находилась на грани паники, что же касается Маркуса, тот, как всегда, был невозмутим.
— Где ты, черт возьми, пропадал? — накинулась она на меня.
Я рассказал им всю историю. Правда, моя роль в этом рассказе получилась чуточку более героической, нежели была в реальной жизни. Например, к моменту появления на сцене Водилы и Гориллы я, согласно новой трактовке, успел повалить Элиота на землю и практически разоружить его.
Лори терпеливо выслушала, а потом поинтересовалась:
— Хочешь сказать, что все так и было на самом деле?
— Ну, почти так.
Маркуса моя захватывающая повесть тоже не очень-то захватила. Пока я рассказывал, он, не отрываясь, смотрел в окно на вывеску закусочной «фастфуд».
— Может, пойдем перекусим? — предложил он.
Глава 46
Сюжет о внезапном исчезновении Элиота Кендэлла прошел по всем национальным телеканалам. С того момента прошло уже две недели, и все теряются в догадках, куда мог подеваться наследник такого большого состояния. Я принадлежу к числу тех немногих, кто в точности знает его местонахождение. А именно: в земле сырой. Меня немного смущает тот факт, что я не могу выполнить свой гражданский долг и сообщить об этом в полицию. Но с этим смущением я как-нибудь, справлюсь.
Что же касается Винса, он ничуть не раскаивается, что сообщил Петроне о том, какую роль во всей этой истории сыграл Элиот. Винс хотел быть уверен, что негодяй понесет заслуженную кару. И в этом смысле мой друг гораздо больше надеялся на Петроне, чем на меня. Оглядываясь назад, считаю своим долгом признать, что он был чертовски прав.
За те три раза, что мы виделись с Винсом с момента моего возвращения, он умудрился не меньше ста пятидесяти раз напомнить, что он спас мне жизнь. В конце концов, мне надоело, и я перестал рассыпаться в благодарностях, но Винса это нисколько не смущает.
О тех роковых событиях в Кливленде я не забуду до конца своих дней. Впервые мне довелось заглянуть в глаза смерти и буквально кожей ощутить ее ледяное дыхание. Я понимаю, что это банальность — утверждать, будто подобный опыт способен перевернуть всю жизнь. Но это чистая правда. Именно эта история помогла мне понять: самое главное в жизни — это те, кого ты любишь.
Теперь все свое свободное время я провожу в обществе Лори и Тары. Вот и сегодня мы втроем отправились на прогулку в горы. Прогулка как прогулка, ничего из ряда вон выходящего. Но зимний воздух кажется мне чистым и прозрачным, как никогда. Приятно в такой чудесный день выйти из дома, особенно в компании любимой женщины и любимой собаки. Тара тоже в восторге от прогулки: ей нравится кататься в снегу.
— Ты чувствуешь, как легко здесь дышится? — после долгого молчания спросила Лори.
— Ты никогда не заговариваешь о свадьбе, — сказал я.
— Ответ не в тему.
— Ну что ж, воздух здесь действительно хорош. И дышится гораздо легче, чем когда сидишь в четырех стенах. Так почему ты никогда не заговариваешь о свадьбе?
— Какой смысл об этом говорить? Это надо либо делать, либо не делать.
— Но ты никогда даже не намекала, что хочешь замуж. Согласись, это довольно странно, — упорствовал я.
— Ты делаешь мне предложение?
Ой-ой-ой. Вопрос в лоб. Подобная тактика — не для меня. На самом деле, я не горю желанием жениться. Гораздо больше мне хочется, чтобы этим желанием горела Лори.
— А ты бы согласилась, если бы я предложил?
Она едва заметно улыбнулась и сказала: