– Понятия не имею, – честно признался я. – О чем еще ты должен был сказать мне раньше?
– Это все. Клянусь.
– Ты в самом деле считаешь, что кто-то заказал ему убийство твоей жены?
– Мне известно только то, что он ее убил, – сказал он после довольно долгой паузы. – Не думаю, чтобы они с Маргарет были знакомы. Поэтому у меня есть все основания считать, что кто-то заплатил ему за это.
Вернувшись к себе в офис, я в двух словах посвятил в эту историю Лори и Кевина. Какое-то время мы ломали голову над тем, как лучше всего донести новую информацию до жюри присяжных. Однако вариант просматривался только один: Дэниелу придется самому все рассказать в ходе перекрестного допроса. Я не был в восторге от этой идеи, но, к счастью, решение предстояло принимать еще не завтра.
Я решил отыскать Пита Стэнтона. В районном департаменте полиции мне сообщили, что у него сегодня выходной, зато по сотовому телефону удалось связаться с первой же попытки. Я сказал, что хотел бы кое-что с ним обсудить и даже готов сделать это по телефону, если он скажет, во что мне обойдется эта услуга. Пита очень раздражал тот факт, что я богат, и он прилагал все усилия, чтобы сделать меня чуточку беднее.
– Может быть, мы обсудим твою проблему после игры «Ников»? – сказал он.
Сегодня вечером «Ники» встречаются с «Лейкерами». Я и сам собирался сходить в «Чарли» и посмотреть этот бейсбольный матч по телевизору. Так что предложение Пита меня вполне устраивало.
– Давай встретимся в «Чарли», – предложил я.
– Мне до смерти надоело это заведение.
– Ну, и где же ты хочешь посмотреть игру?
– На стадионе.
До начала бейсбольного матча оставалось четыре часа, и наверняка все билеты давно проданы. Пит выразил надежду, что проблему с билетами я возьму на себя. Причем мы оба понимали, что единственная возможность – это приобрести их у перекупщиков за безумные деньги.
– Ты ведешь себя, как жадный прохвост, который понятия не имеет о том, что на свете существует бескорыстная мужская дружба.
Оскорблять его не входило в мои планы, однако я должен был высказать то, что думаю по поводу его поведения.
– …И так далее, и тому подобное, – прервал он меня. – Короче, забери меня в шесть на аэродроме.
– Ты все еще не завязал с этим занятием?
– Поверь, старик, это даже круче, чем секс, – ответил он.
Это было недоступно моему пониманию, поэтому я предпочел промолчать. В свободное от службы время Пит подрабатывает фотографом на аэродроме Тетерборо. Он снимает людей в тот момент, когда они прыгают с парашютом. И потом продает снимки тем счастливчикам, которые сумели благополучно достигнуть земли. Его клиентами становятся в основном новички, которым в жизни не хватает острых ощущений. Что же касается самого Пита, то он серьезно занимается парашютным спортом в течение многих лет.
Лично я разбираюсь в прыжках с парашютом примерно так же, как говорю на языке суахили или понимаю язык женщин. То есть я в них не разбираюсь ни капельки. Люди добровольно выпрыгивают из самолетов с единственной целью: попасть на ту же самую землю, с которой их никто не гнал и где они чувствовали себя в полной безопасности – до того, как добровольно залезли в эти самолеты. Ну, и в чем смысл?
Конечно же, парашютист получает все необходимое, чтобы обеспечить безопасность. А именно: кусок нейлона, который раскрывается над головой человека, который несется по направлению к земле с бешеной скоростью. Раньше я даже не представлял себе, насколько прочен этот нейлон. Например, я никогда не слышал о том, чтобы заключенные в тюрьме строгого режима, готовя побег, пытались перепилить нейлоновые решетки. Или чтобы опасных зверей держали в зоопарке в нейлоновых клетках.
Разумеется, парашютист не ограничивается куском ткани. Он предусмотрительно напяливает себе на голову изящную каску, которая никоим образом не защищает остальное тело. Как поступит парашютист в том случае, если нейлоновая тряпка подведет его и не раскроется? Вероятно, он постарается приземлиться на голову. Лично я не собираюсь играть в подобные игры со смертью. Мне это не нужно. В чем глубокий смысл этих действий? Мне и так хорошо: ведь я жив. Я прекрасно отдыхаю у себя дома, когда лежу на диване.
Когда я приехал на аэродром, Пит только что приземлился. Уже через пятнадцать минут все фотографии были распроданы, и он сидел в моей машине. Для того чтобы попасть на стадион, мне пришлось приобрести у «добрых людей» два билета по восемьсот долларов. А потом еще купить и вручить своему спутнику по банке пива в каждую руку.
С первых же минут этот матч превратился в настоящее стихийное бедствие. А к исходу первой половины игры наши «Ники» проигрывали со счетом шестнадцать – ноль, так что можно сказать, я заплатил по сотне долларов за каждое проигранное очко.
– Давай лучше поговорим о деле, – предложил я.
– Что, прямо сейчас?! Прямо на стадионе? – возмутился он. – Старик, не порти мне удовольствие от игры. Мы сможем потом пойти в «Чарли» и разговаривать там, сколько душа пожелает.
– А я думал, что «Чарли» тебе надоел.
– Так оно и есть. Но я сумею побороть в себе это чувство.
К концу третьей четверти игры счет дошел до двадцати семи очков не в пользу «наших». К счастью, примерно тогда же болельщикам перестали продавать пиво, и только благодаря этому мне удалось вытащить Пита со стадиона.
В машине на обратном пути я предпринял очередную попытку поговорить о деле. Мне вовсе не улыбалась перспектива превратить рабочую встречу с Питом в романтическое свидание при луне.
– Тебе известно что-либо о человеке по имени Томми Лэсситер?
Пит внезапно насторожился и замер. Впрочем, это неудивительно, если учесть, сколько пива попало к нему в желудок.
– А почему ты спрашиваешь?
– Он убил Линду Падилла.
Пит замотал головой.
– Лэсситер – наемный убийца, профессионал. Он не может быть серийным убийцей.
– Пит, это не пустые домыслы. Я знаю, о чем говорю.
– Так возьми же свое знание, покажи его присяжным и выиграй этот процесс.
– В том-то и дело, что мне нечего показать присяжным.
– Расскажи мне все, что тебе известно, – сказал Пит.
– Мне удалось поговорить с одним заключенным. Он сказал, что это Лэсситер организовал убийство Рэнди Клеменса.
– Тебе удалось найти человека, который осмелился настучать на Лэсситера? – В голосе Пита сквозило явное недоверие.
– Это удалось Маркусу.
Пит был знаком с Маркусом, поэтому никаких дополнительных объяснений от меня не потребовалось.
– Так о чем ты хотел меня попросить?
– Чтобы ты помог мне его поймать.
Пит расхохотался, и это была совсем не та реакция, на которую я рассчитывал.
– Останови машину и подожди здесь минуточку. Сейчас я его тебе поймаю.
– Я не шучу, Пит. Этот человек убил уйму народа. По-моему, самое время его остановить.
Пит постарался взять себя в руки, и его смех перешел в сосредоточенное сопение.
– Ты думаешь, он где-то на нашей территории?
– Не уверен, но думаю, что так. Я точно знаю, что он был здесь в то время, когда погибли эти женщины.
– Пойми, Энди, скорее всего он давно уже свалил. У тебя нет никаких доказательств его причастности к убийствам. Так чего же ты хочешь от полицейского, который может действовать только в пределах штата?
– Наверняка за ним числятся и другие преступления.
– Разумеется.
– Предположим, до тебя дошла информация о том, что его видели в наших краях. Это достаточный повод, чтобы объявить его в национальный розыск, или как там у вас это принято?
– Ты хочешь, чтобы я обратился с этим ходатайством к своему начальству?
Я кивнул.
– Скажи им, что ты получил эту информацию из надежного источника. Попроси сделать так, чтобы каждый коп в этом штате имел перед глазами фотографию Лэсситера. Кстати, я тоже хотел бы получить его портрет.
– Даже не знаю, что сказать, Энди…
– Согласись, Пит, вы ведь ничего не теряете. В худшем случае вам опять не удастся его поймать.