Он нахмурился, когда красный внедорожник, который он не узнал пронесся по размытой дороге слишком быстро. Проклятые вновь прибывшие. Они разрушают город. Он с уважением относился к тому, чем зарабатывал на жизнь, и не мог отказываться от новых заявок на измельчение древесины.
А если кто-то из этих чужаков была его парой? Он любил свою жизнь и не нуждался в женщине, чтобы та испортила все, над чем он так тяжело работал.
Он поднял бревно на стол с усталым стоном. Может быть, мне и нужна помощь. Если он продолжит работать с опасными пилами без еды и сна, он в конце концов может отрезать себе важную часть тела.
Морщась и прикусывая свой язык в концентрации, он вел бревно в безжалостное лезвие. Водопад опилок засверкал на солнце, заполняя его нос успокаивающим ароматом древесины.
Ах, гораздо лучше.
С его везением ему придется нанять какого-нибудь доминантного самца, который будет помогать ему с заказами. И довольно скоро другой парень будет управлять этим местом. Его живот заурчал, соревнуясь с шумом от пилы. Все, достаточно. Человек должен есть.
Он выключил пилу и сел в свой белый пикап. Нужно быстро захватить бутерброд из бара Джи, он должен дать ему достаточно энергии для остального дня и ночи впереди.
***
К тому времени, когда Лара добралась до Лос-Лобоса, ее зад болел от многочасового вождения, и живот урчал громче, чем дикое животное. Когда высокий, коренной американец встал посреди дороги, преградив ей путь, она вздохнула от разочарования.
— Ваше имя и ваши дела здесь, Волк? — спросил он после того, как она остановилась и опустила окно.
Кто вы, пограничный патруль? Она держала свои мысли при себя, поскольку злить парня не показалась ей хорошей идеей. Он, должно быть, здесь силовик.
— Лара Вульф. Моя мать послала меня, — сказала она.
Он поднял бровь. Да, она знала, что его не удовлетворит такой простой ответ.
— Я из стаи Ламара Каньона в Йеллоустоне. Моя мать была последней Альфа-самкой. Недавно она была застрелена охотником.
Его взгляд немного смягчился, но он все еще выглядел настороженным.
— Почему она послала тебя сюда?
— Она не сказала, — она пожала плечами, что вызвало очередное урчание ее желудка. — Разве это важно? Я умираю от голода.
— На сколько ты планируешь остаться?
На основе дрянных дорог и еще более дрянного приема, ненадолго.
— Наверное, день или два, — она постучала ногтями по рулю. — Достаточно долго, чтобы, по крайней мере, поесть и отдохнуть.
Он кивнул.
— Если ты ищешь убежище, тебе придется связаться с Дрю Тао. А пока я сообщу ему, что ты здесь.
Дрю, должно быть, Альфа. Итак, нет никакой возможности слиться с мебелью.
— В баре Джи есть еда, — сказал он, указывая вниз по дороге. — Там же ты сможешь узнать про жилье.
— Спасибо. Нужно ли мне платить пошлину?
Ее попытка пошутить не затронула его каменное выражение лица ни на йоту. Он, наконец, распрямил руки и шагнул в сторону, давая ей проехать. Она подъехала к большой грязной парковке притона под названием «Бар Джи» и припарковалась рядом с белым грузовиком, заляпанным грязью. Он был сильно загружен пиломатериалами и какой-то хренью так, что был всего в нескольких дюймах от земли.
Итак, это Лос-Лобос... Пока он не произвел на нее впечатление.
— Мама, в какое захолустье ты послала меня?
Она прочистила горло, которое все еще болело от бесконечных завываний между теми двумя камнями. Светлая сторона поездки была в том, что она уехала от грустных воспоминаний. Ее эмоции были еще слишком свежи, чтобы отомстить. Время в дали от Йеллоустоуна может помочь ей восстановить внутреннюю силу и баланс.
Но почему здесь?
Во время долгой езды она спрашивала себя, почему мать послала ее в такую забытую богом дыру. Дороги, ведущие в город, были практически непроходимыми. Огромные ямы чуть не пробили дыру в гитаре рядом с ней. Не говоря уже о ее зубах.
Поскольку ее Стая нуждалась в ней больше, чем когда-либо, может быть только одна причина. Ее пара была здесь.