— Возьми меня в рот. Всего меня, — приказал он.
— Да, — прошептала она.
Его дыхание замирало, когда она втягивала дюйм за дюймом его через свои гладкие губы. Они ощущались еще жарче и влажнее, чем ее киска. Он смотрел вниз на ее склоненную голову. Темные блестящие волосы каскадом лежали на ее плечах. Свет из окна отразился на ее красной полосе…адской полосе, которая погнала его в Йеллоустон.
Она выглядела сейчас настолько отличавшейся, жадно сосущей его член. Такой… покорной. Он едва верил своим глазам. Грудь переполняло чувство гордости и доминирования. Не сумев сдержаться, он входил в ее рот снова и снова. Она ответила задушенным стоном, но также впилась ногтями в его одетые в джинсы ягодицы.
Он был главным. И это было так… черт возьми… хорошо.
Он рычал от удовольствия, поняв, чем жестче он входил, тем глубже она сосала. Они нарастили темп, пока он не закричал, и она полностью взяла его в свое горло. Не позволяя этому закончиться.
Плащ господства, от которого он отбивался большую часть своей жизни, обернулся на его плечах. Впервые после сегодняшней конференции Огден был рад, что заговорил. Подумать только, он жил в страхе так долго. Несмотря ни на что, он никогда не вернется к Огдену Вудсу, городскому слабаку.
Она взяла глубже, он зарылся руками в ее густые волосы. Она не возражала, поэтому он усилил свою хватку, заставив ее рот быть именно там, где он хотел.
— Нормально? — спросил он.
— Ммм, — ответила она, проводя ноготками по основанию его мошонки.
— Я… Я кончаю. Проглоти… все.
Его хватка на ее волосах усилилась, когда она взяла его пульсирующую длину всю до конца. Горячий фейерверк танцевал у него в жилах, ожидая сигнала, чтобы взорваться. Бабочки закружились глубоко в животе, щекоча предохранитель. Она пробежала еще раз ногтями над его яйцами. Глубже, на этот раз, вбирая твердую плоть.
Фейерверк взорвался. Он так громко закричал о своем освобождении, что отозвался эхом от деревянных балок над головой. Его пальцы стянули ее волосы. Освобожденный. С примитивным ревом, он излил каждую каплю собственной спермы на язык своей женщины.
Опустошенный, его член выскользнул из рта Лары. Кончив, его пошатывающиеся ноги подкосились, и он упал на колени. Огден сжал обе стороны ее лица. Губы у нее были красные и припухшие. У нее даже было немного его семени в волосах. Что он с ней сделал?
— Прости, — прошептал он, поглаживая ее лицо, очищая его. — Я потерял контроль.
— Все нормально, — ее ресницы опустились. — Покориться было очень трудно для меня, но я знаю, что тебе сегодня вечером это было нужно.
— Спасибо. Надеюсь, процесс был не слишком ужасным.
Ее светящиеся серые глаза загорелись.
— Ты шутишь? Мне понравилось. Не терпится снова испытать доминирование.
— Не соблазняй меня. У меня есть веревка на лесопилке.
— Окей, не испытывай свою удачу, — сказала она, ухмыляясь.
— Выходи за меня.
Ее улыбка исчезла.
— Что?
— Ты меня слышала. С домом или без ты моя пара. Я хочу сделать все официально.
— Давай сегодня думать о первом.
Он проследил пальцем под ее подбородком.
— Думаю, это поможет. Заставь меня выглядеть более общепринятым.
— Это причина, по которой ты этого хочешь?
— Нет! Я хочу этого, потому что люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю. И, да, если ты думаешь, что сможешь справиться со мной, ты можешь жениться на мне.
Все его тело задрожало от внезапной радости. Он помог ей встать и обнял ее. Наконец-то этот сексуальный, красно-полосатый волк его?
Она схватила его за руку и потащила.
— Пойдем.
Его главенствование не продлилось долго.
— Куда мы идем?
— Наружу. Я заставлю тебя изменяться, пока ты не разберешься с этим или пока тебя не начнет рвать, чтобы ни случилось сначала.
Огден засунул член в джинсы. Зачем беспокоиться о мытье? Чувство дискомфорта и грязи поможет ему измениться. Ему понравилось, что Лара высосала из него все до капли. Еще больше ему нравилось, что она, казалось, не спешила смывать доказательства его метки, что она его.