“ Она сейчас выйдет! – шептала толстая служанка, оглядываясь по сторонам. – Вы уж не выдавайте меня, господин Огюстен. Я делаю этот только из сочувствия к вам и вашему горю. Но если господин паскаль узнает …. Мне несдобровать. – и голос её задрожал.
Пока она это говорила, Огюстен поправлял свой истрепавшийся в дороге солдатский плащ и приглаживал остатки волос на голове. Змея на груди, будто ей передалось волнение ветерана, ещё сильнее вцепилась ему в сердце, а он от этого только силнее распрямлял спину. Огюстен чувствовал себя снова мальчишкой в мундире барабанщика второго егерского полка средней гвардии, он также, как и сорок пять лет назад, страшился этого дня и гордился, что оказался здесь.
– Я выманила её хитростью и не сказала зачем. – служанка дергала Огюстена за рукав, призывая его к вниманию. – И если это не ваша Мари, то вы уж не забудьте своего обещания, мсьё Огюстен, и просто уходите, не привлекая к себе внимания. Господин Паскаль, страсть как не любит, если на её воспитанницу смотрят другие мужчины. Может вам ещё повезет. А уж я как-нибудь извинюсь перед госпожой и уж придумаю, как солгать.
“Это моё второе Ватерлоо.” – подумал старый солдат: “ Но уж в этот раз я не отступлю, даже если мне и не пережить его.”
В ушах у Огюстена зазвучали военные горны, руки его задрожали, как если бы он выстукивал дробь на своем старом барабане, а щека, за которую пятьдесят лет назад потрепал его великий император, горела будто он сделал это только что.
– Уж будьте спокойны. – проговорил он твердо. – Если я ошибся, то более не побеспокою ни вас, ни вашей молодой госпожи.
Он прижался к каменной ограде, покрытой мхом и все смотрел на большой дом стоящий на той стороне улице, на его празднично освещенные окна, на богатые кареты у подъезда и на маленькую дверцу с торца, откуда должна была выйти малютка Мари.
– Еще немного и уж она покажется. – бормотала толстая служанка. Ей было страсть как любопытно, чем кончится эта встреча. Уж она живо представляла, как будет рассказывать эту историю своим знакомым. Да и самого Огюстена ей было очень жаль.
А сам Огюстен так волновался, что пропустил момент, когда дверца открылась. Ему показалось на какой-то миг, что он ослеп, потому как белое яркое пятно закрыло собою все краски этого мира и ничего другого глаза Огюстена видеть не могли. Он моргал и плакал, как моргают и плачут старики, выйдя на свежий воздух из своих сумрачных каморок. Он тер глаза, проклиная их и умоляя не отказывать ему в последней милости, и дать возможность видеть ещё хоть не долго. Послужить ему ещё чуточку, чтобы он смог увидеть, ту которую так долго искал. И его глаза услышали Огюстена. Зрение вернулось к нему и белое пятно превратилось в белое платье на красивой молодой госпоже.”
Лежащий на столе телефон затрясся, как припадочный изо всех сил призывая обратить на себя внимание.
– Не бери. – зашипела Мария в ярости. – Ты не закончил. Потом перезвонят. Ты перезвонишь. Ты занят. Ты не дописал.
Она не находила себе места сам и теребила Артема, не давая ему ответить.
– Это Витя. – отмахивался Артем и пытался совладать с телефоном, несмотря на энергичные усилия Марии, направленные в противоположную сторону.
– Артем Александрович, – ожила трубка голосом ассистента по актерам. – У нас тут опять изменения. Мы, уж извините, ждем вас на площадке прямо сейчас.
Глава XVIII
Артем вышел из машины и некоторое время недоуменно вертел головой. Его привезли на проспект Обуховской обороны к зданию похожему на кинотеатр.
– Все чудесатее и чудесатее! – хмыкнула Мария.
Она теребила его всю дорогу пока он собирался, ждал машину и даже в самой машине, но тут даже ей стало интересно.
– Я пойду осмотрюсь. – бросила она и исчезла.
У входа в здание стоял почему-то сотрудник полиции. Причем самый настоящий сотрудник, а не переодетый актер массовых сцен.
– Вам куда? – спросил он самым строгим и деловым тоном.
И в этот момент, Артем вдруг понял, что понятия не имеет куда ему. Он вдруг только сейчас сообразил, что кроме имени ассистента по актерам, он больше ничего не знает. Он не помнит даже названия фильма, в котором приехал сниматься.
– Это к нам! – услышал он вдруг знакомый голос.
И действительно, из-под локтя сотрудника выглянула голова Виктора Тимофеевича.
– Пришлось милицейское охранение вызывать, а то в этом старом ДК кого только не было. – поделился он по секрету, когда сотрудник полиции их уж слышать не мог.