- Нет у нас никаких отношений!
- Три раза ха. – Соен закидывает портфель на плечо и вышагивает впереди, заставляя его – догонять.
- Она ж тебя испытывает. – говорит она, не оборачиваясь и ему приходится напрягать слух, чтобы разобрать слова: - это как двенадцать подвигов Геракла. Она – как царь Еврисфей, а ты – как Геракл. Что это за подвиг? Ах, да – вычистить Авгиевы конюшни. Она и не ожидает что ты – справишься. Со мной или без меня – она все равно дала бы тебе невыполнимое задание. И ты все равно его не выполнил бы. А так у нас хоть нормальная клубная комната будет. Все в выигрыше. Кроме тебя. Но ты все равно страдал бы, а так твои страдания – принесут нам пользу. Хочешь я Минсе попрошу тебе грудь показать?
- Что за неожиданные аналогии… грудь?! Не надо! То есть… к чему тут вообще грудь?!
- Грудь всегда к чему-нибудь. – поднимает палец вверх Соен: - вы же парни только о сиськах и думаете. Я тебе такой расклад дала про твои отношения с Мэй Сон Юн, а ты только последнюю фразу запомнил. О! Я поняла! О чем бы мы с тобой не говорили, если в конце я буду говорить про грудь Минсе – ты все будешь забывать. Как удобно.
- Пожалуйста, прекрати надо мной издеваться. – говорит Бон Хва, удивляясь самому себе. Раньше бы такой разговор его в краску вогнал, а сейчас он спокойно разговаривает с девушкой на такие темы. С другой стороны, постоянно имея в голове старого циничного ворчуна, благодаря которому он периодически просыпается с незнакомыми девушками в своей постели – поневоле нарастишь броню. До такого легкого и непринужденного общения с красивыми девушками, которым славился Старший – ему еще далеко, но прогресс уже имеется. Он даже может пошутить! Да, Старший говорил, что девушкам нравится, когда шутят. Если ты смог рассмешить девушку – считай полдела сделано – так говорил он. Да и Чон Джа в тот раз тоже так говорила, мол парни, которые с хорошим чувством юмора – самые опасные. Вот так смеешься, смеешься, говорила она, а потом раз – и одежда от смеха слетает. Как? Загадка.
Про себя он решает, что обязательно пошутит в следующий раз. Тонко и смешно. Как пошутить тонко и смешно? Черт, в голову ничего не лезет!
- Так о чем мы там говорили? – Соен прижимает ладошку к щеке: - ах, да! Про квантовую физику и неопределённость теории струн! Слушай сюда, юный падаван – я и сама ничего не знаю о квантовой физике, но моя мама как-то раз купила аппарат, который «разглаживает морщинки на коже и осветляет ее квантовым излучением», а папа очень долго над ней смеялся и сказал что квант – это наименьшая неделимая частица и что в теории – во всем можно найти такую. То есть сказать «квантовое излучение» - это как сказать «оно состоит из мелких, неделимых частиц», понимаешь? Это оксиморон.
- Оскиморон – это когда наоборот. – вмешивается Бон Хва, радуясь от того, что может вставить слово и даже показать, что знает о чем идет речь: - когда вместе что-то противоречащее. Например «глупый ум» или «непристойная целомудренность». А это у тебя – тавтология.
- Ого! – Соен с удивлением взглянула на него: - а это ты откуда знаешь? Хотя… да, наверное у тебя репетиторы были… ничего удивительного. Куда уж нам…
- Не было у меня репетиторов! – отрицает все Бон Хва: - просто в школе… в начальных классах я только и делал что учился. Друзей у меня не было.
- Да? А так и не скажешь. Ты довольно общительный. Так… о чем это я? Ах, да – подвиги Геракла и грудь моей подружки Минсе. Ты не думай, она просто так тебе ее не покажет. У нее принципы. И сиськи. Я бы и сама тебе показала, но у меня их нет, а у нее – есть. – Соен продолжает шуточки шутить: - так что считай, что тебе повезло. Пойдешь узнавать кто такая Пак Су Хи, поговоришь с ней, поговоришь с ее одноклассниками, тебя пошлют к черту … вернешься к госпоже Мэй с поджатым хвостом и все. А у нас комната клубная с душем и чайником! Электроприборы в школу приносить запрещено, а у нас в комнате свой есть. Так что – твои страдания не пропадут зря!
- Ээ… хватит уже грудь в каждое предложение засовывать. – неуклюже пытается пошутить Бон Хва и тут же понимает, что лучше бы он – молчал. Вот просто набрал бы воды в рот и заткнулся, залез бы под камень и не отсвечивал. Ему становится неловко. И как у Старшего получается шутить на грани дозволенного?! Он такие вещи людям говорит и все только смеются. А он – попытался и все чего добился – опозорился. Да еще и это неловкое молчание сразу повисло…