Он закрывает ларь и торопится обратно, держа в руках два больших пакета со льдом. Начало смены, впереди еще вся ночь, а завтра ему нужно в школу с утра… хорошо было бы, если бы Старший перехватил управление ближе к полуночи, он бы выспался. Сон нужен больше для разума, нежели чем для тела, так он говорил, ведь сердце бьется всю жизнь, дышит человек тоже все жизнь, без перерывов на сон и обед. Будь его, Бон Хва воля – так он и вовсе отдал бы управление Старшему, как только за порог клуба ступил, его идея, пусть сам и работает. Но… Старший объяснил, что ему – нелегко телом управлять, каждый раз очень много сил уходит, особенно на рутинные задачи. Так что Бон Хва старался его не отвлекать по пустякам, хотя подозревал что тот – недоговаривает. В любом случае, пока он может работать самостоятельно – он будет работать самостоятельно, не обращаясь за помощью. А то… вдруг помощь Старшего – имеет своей временной лимит? Ну то есть «столько-то часов помощи» и все? И не будет старшего товарища в голове, а у него в жизни такой бардак… нет, уж чего-чего, а таскать лед из морозильников и бегать туда-сюда по поручениям, а также изображать из себя офисное растение в кабинете мадам Вонг – это он может и без всякой помощи.
- Вот! – повышает он голос, появляясь позади Ли Хуа, повышает голос, потому что как и всегда в клубе звучит музыка. Не такая громкая как в ночных клубах для молодежи, но все-таки.
Ли Хуа – молча сдвигается чуть вправо, освобождая проход к холодильному ларю под стойкой и он – открывает крышку и ссыпает кубики льда в специальное отделение. Убирает пустые пакеты в мусорный контейнер, стоящий тут же под ногами.
- Посмотри, что там за четвертым столом! – кидает ему Ли Хуа: - если что охрану позовешь!
- Хорошо. – он не кланяется, потому что знает, что Ли Хуа – не обернется. Она трясет шейкером, жонглирует им, перехватывает, артистичным жестом снимает крышку и разливает готовый коктейль в бокал, щелкает зажигалкой и над бокалом вверх вздымается голубоватый язычок пламени. Бон Хва поневоле останавливается, любуясь ее отточенными, выверенными движениями, глядит как она – отправляет бокал с пламенем скользить по стойке прямо в ладонь клиента… как она – тут же, без малейшего намека на переход или остановку – выхватывает нож и бросает на деревянную дощечку кусок льда размером с кулак и быстрыми движениями – обтесывает его лезвием, ледяная стружка так и летит в новый бокал!
Он только головой качает… и тут же спохватывается – она же послала его за четвертый! Четвертый столик – самый проблемный. В клубе нет слепых зон, все пространство, что в зале или кабинках, что во внутренних помещениях для персонала – просматривается с камер и ведется постоянная запись. Однако, четвертый столик расположен так, что у тех, кто сидит за ним – создается иллюзия, что их никто не видит. В результате за этим столиком постоянно что-то да случается. Драки или попытки заняться сексом на столике или под ним – уже обыденность. Однако мадам Вонг не просто так здесь все для удобства сделала, тут уже все есть. Хотите подраться – ну так есть ринг для подпольных боев. Хотите сексом заняться – ну так поднимайтесь в апартаменты тут же, на этаж выше. Только деньги заплатите. А драться и трахаться бесплатно в ее клубе никто не смеет, потому что мадам Вонг – высокоморальная и за семейные ценности… а вовсе не потому, что жадная. Да.
Так что, направляясь в сторону четвертого столика, пробираясь сквозь танцующих и просто стоящих с бутылкой или бокалом в руке – он мысленно вздохнул. Скорее всего за четвертым опять или драка или полуголая девица, в декольте у которой шарят руками. В первом случае – попросить перенести разногласия на ринг, во втором – попросить перенести выражение симпатии в апартаменты. Если не будут внимать голосу разума – в обоих случаях вызвать охрану. Лицо дядюшки Вана с его шрамом поперек – быстро снимало все возражения.
Завернув за угол, он остановился. На первый взгляд все было вполне пристойно. Девушка, блондинка в темных очках – в центре стола, она - является центральной фигурой всей композиции. Рядом с ней, пытаясь заглянуть ей в глаза – застыл в неудобной позе парень лет двадцати пяти, одетый в какую-то яркую, кислотных цветов, куртку и с цепочкой на запястье. С другой стороны – девушка в синем с большой грудью, размалеванная как рекламная стойка газированных напитков – с огромными, губами, красная помада бросалась в глаза, длинные ресницы… Бон Хва успел таких вот навидаться тут. Каждый день такие вот «охотницы» появлялись тут и искали себе компанию, а еще лучше – богатого мужчину, который будет их угощать. Впрочем, можно и женщину – такие «охотницы» как правило неприхотливы и имеют довольно широкие взгляды. Единственный критерий, который был важен для них – это деньги. Все остальное, рост, пол, цвет кожи, религия, политические убеждения или внешность – не играло никакой роли. За девушкой, чуть дальше – еще одна девушка, такая же «охотница», как и та, что в синем, единственная разница – она в красном. Такие же губы и глаза, такая же большая грудь, выкипающая из декольте, девушка пьет сочжу прямо из горлышка бутылки, пьет, показывая класс – просовывая горлышко бутылки глубоко между своих губ, с очевидной аллегорией. Скользя бутылкой то вглубь, то вынимая ее, а то наоборот, просовывая так глубоко, что становится страшно за ее жизнь.