- Что?! Ты… наглец, нет, каков наглец! – госпожа Мэй вскакивает с места и даже ногой топает: - ты что себе позволяешь?!
- Я говорю правду. – Бон Хва чувствует, как тормоза выскакивают у него из потных рук и вся эта беседа, все выверенные слова – летят куда-то вдаль, а он – несется на вагонетке без руля и тормозов, ускоряясь с каждой секундой и не капли не сомневаясь, что в конце пути его будет ждать черный провал пропасти и бесславная гибель.
- Говорить правду легко и приятно. Но ведь здесь и сегодня нет ни госпожи Мэй, которая просто никак не может оказаться в этом клубе. Последней раз как я читал правила, сюда можно только с двадцати одного года. Здесь нет и Бон Хва, вашего одноклассника, потому что на работу сюда тоже только с девятнадцати принимают. Так что … полагаю, что мы видим друг друга в первый… и возможно в последний раз. – говорит он, в ужасе от того, что несет, готовый ударится в панику и все же разбудить Старшего.
- … повтори-ка. – госпожа Мэй замирает на месте и хмурится, глядя на него в упор.
- Мы видим друг друга в первый и последний раз?
- Нет, ту часть про то, что тут нас нет. Хотя… постой, я поняла. – какую-то долю секунду она колеблется, потом – кивает, видимо приняв решение. Делает мягкий шаг вперед и протягивает свою руку, но не для рукопожатия, она разворачивает ее ладонью вниз.
- Меня зовут Мария. Мне двадцать два года и я художница. Мои картины пользуются популярностью и потому я могу позволить себе ходить по дорогим клубам и заказывать хост-боев в вип-комнаты.
- Меня зовут Бон Хва… - он подносит ее ладонь к своим губам, и она тут же – вырывает ее у него.
- Серьезно? Ты даже придумать ничего не можешь?!
- Ээ… но я не тот Бон Хва!
- Имя можно было придумать?! Хотя бы имя? Будешь – Ричард. – тычет в него пальцем девушка: - я за все тут плачу, значит будешь Ричард. Ну? – она выжидательно смотрит на него.
- Меня зовут Ричард, мне двадцать пять, я владелец сети отелей, а по вечерам для души работаю в клубе и сегодня я позабочусь о вас, Мария. – наклоняет он голову. На самом деле Бон Хва совершенно без понятия что он делает и что нужно делать дальше. Но… как-то это все у Старшего получается же! Но все равно лучше сказать правду… как говорит Старший – чем меньше врешь – тем меньше нужно запоминать кому и чего соврал. Так что сейчас он и скажет.
- Мария-нуна…
- Просто Мария. Ты же меня старше. – она уверенно и даже нагло смотрит ему в глаза. Он аж поперхнулся. Старше? Она теперь будет эксплуатировать легенду?
- Просто Мария. Насчет того поручения, что некая госпожа Мэй выдала некому Бон Хва.
- И что с ним?
- Чтобы его исполнить мне нужна бумага Ришелье.
- Что? Стой… Ришелье… тебе нужен «пропуск-вездеход»? In blanco? Это точно наглость. C'est par mon ordre et pour le bien de l'Etat que le porteur du présent a fait ce qu'il a fait?
- А? – Бон Хва остро почувствовал свою ущербность, когда Мэй перешла на французский так легко, словно она в Париже родилась и выросла.
- Тебе же это нужно, да? «То, что сделал предъявитель сего, сделано по моему приказанию и для блага государства». Так? Забудь, Д’Артаньян, я такой бумаги не выпишу. А если ты им кости переломаешь? Я же сказала – с точки зрения официальной, я к этому отношения не имею. Студсовет отношения не имеет. Администрация школы вообще без понятия.
- Извините за беспокойство… – Бон Хва вдруг понял, что Старший был прав и его идея попросить бумагу у студсовета – была глупой. Была идиотской. Так тебе госпожа Мэй и подпишет такую бумагу. Это же как чек «ин бланко» - с пробелом, где можно написать любую сумму. И конечно же такая бумага не будет индульгенцией, она просто подставит госпожу Мэй, если дело дойдет до триариев.
- Забудь. – кивает головой Мэй: - и вообще, хватит про школу. Давай-ка, расскажи мне, как ты дошел до жизни такой…
- Смотри-ка, а ты растешь, малыш. – раздается голос в голове и Бон Хва – с облегчением уступает место.
Глава 19
Глава 19
Когда он открывает глаза, то видит знакомый потолок со всем своими трещинками, бегущими по нему, напоминающими изгибы Янцзы и Хуанхэ, со старым светильником в центре. Эта картина успокаивает. Она такая же как и всегда. Много раз он открывал глаза и видел этот знакомый потолок. Чувствовал запах готовящейся еды и слышал, как закипает чайник на кухне. Все было, как и всегда. Он вдыхает утренний аромат – теплый запах выпечки, жаренной в масле рыбы и конечно же кофе.
У него есть еще время, совсем чуть-чуть и он может позволить себе закрыть глаза и полежать вот так, совсем чуть-чуть, потому что он всегда просыпается в одно и то же время. Беспокоиться не о чем, занятия в школе начнутся только через полтора часа, и он может позволить себе вот так полежать с закрытыми глазами и подумать. О том, что будет сегодня в школе… и тут вдруг в его голове вспыхивает неожиданная мысль и он – вскакивает на кровати, оглядываясь!