Тем не менее — он остался стоять. Хотя бы в этом он одержал свою маленькую победу, не уселся на это маленькое и неудобное сиденье, а остался стоять. Даже так, стоя — его голова все равно находилась ниже взгляда госпожи Мэй.
Он стоял перед ее огромным столом и неловкое молчание, повисшее в воздухе — начинало его угнетать. Она сама вызвала его, представитель Студсовета, какой-то парень с длинными волосами и с сережкой в левом ухе — появился в классе и вызвал его сюда. Так почему она — молчит? Просто смотрит на него и молчит. Старший… если он был тут — он бы обязательно сказал, что это игра на нервах и «не суетись, малыш», но… Бон Хва не был уверен, смотрит ли он на него со стороны или просто спит. А без него тишина в кабинете становилась угнетающей. Он сглотнул.
— Ээ… добрый день, госпожа Мэй. — говорит он, чувствуя, что уже не может больше молчать, все что угодно, но только не эта давящая тишина. Ему нужна определенность.
— Мистер Волк. — раздается голос в ответ и он — невольно расслабляется. Чуть-чуть, но все же. Она — видит его. Разговаривает с ним. Значит все не так уж и плохо, ведь так?
— Кажется я давала тебе поручение, Мистер Волк. — говорит она и он — щурится в ее сторону. Глаза понемногу привыкают к контрасту между светом и тьмой, он наконец начинает видеть ее лицо. Оно… недовольно? Или нет? По ее лицу ничего нельзя сказать, оно бесстрастно как у пластикового манекена в витрине модного магазина.
— И оно будет выполнено. — говорит он. Говорит уверенно. По крайней мере ему так кажется — что он говорит уверенно. Спокойно, хладнокровно, так, словно он каждый день разговаривает с Мэй Со Юн. Так, словно они — давние приятели, а она — спрашивает его сколько времени. Без четверти одиннадцать, Мэй Со Юн, скоро закончится перемена. И… он действительно считает, что проблема Су Хи — скоро будет решена. Сегодня первый день и он — обязательно проведает ее на большой перемене… проведает и с помощью взгляда Старшего — наведет страх божий на Гванхи и Бо Рама. А после уроков — поможет Су Хи навести порядок в клубе. Потому что Старший сказал что такие дела нельзя оставлять на самотек и что «дела оставленные сами по себе имеют тенденцию развиваться от плохого к худшему». Так что все под контролем. Говорить, что все уже сделано — рано. Конечно же он не может сказать в глаза госпоже Мэй о том, что все уже позади, с поручением он справился и все такое. Несите полцарства и царскую дочь в придачу, герой всех спас. Нет, еще не все сделано, но он уже на пути к результату.
Самое главное — то, что Су Хи переродилась. Изменилась как внутренне, так и внешне. Она даже разговаривать стала по-другому. Но Старший говорит, что тут нужно очень осторожным быть, дать изменениям — врасти, стать ее настоящей личностью. Потому что сперва — ты делаешь вид что ты смелый, а потом — становишься смелым, потому что маска прирастает к лицу. Потому они и не приходили в школу эти две недели. Нужно было дать новой маске прирасти. Сегодня — день испытаний, наверняка на перемене ее попробуют задирать, но ей достаточно продержаться до большой перемены, там он ей поможет. На обычных переменах, по десять минут — она продержится. В классе будет учитель, на переменах она не выходит из класса… обычно ее травили после уроков в клубе. Ну или на большой перемене во время обеда. Все что ей нужно сделать сегодня — продержаться до большой перемены. Во время большой перемены Старший пообедает вместе с ней, а после уроков — нанесет визит вежливости в клуб и расставит нужные акценты. Бон Хва искренне надеялся что «нужные акценты» — просто эвфемизм для слов «свежие синяки и ссадины на Гвахи и Бо Раме». Честно говорят хотелось и эту Куоко пнуть, но тут Старший был непреклонен. Бить можно только сильных, со слабыми — никакого физического воздействия, вот такие принципы.
— Будет выполнено? — голос госпожи Мэй повышается, она встает со своего кресла и смотрит на него сверху вниз, заложив руки за спину: — так это называется? Ты и Пак Су Хи — две недели отсутствовали в школе. Это само по себе уже плохо. Я не давала тебе права пропускать занятия. Ни тебе, ни ей. И… я бы закрыла глаза на то, что вы пропустили эти две недели — если бы проблема была решена. Но проблема не решена. Более того — она превращается в скандал. В настоящий большой скандал. И это твоя вина, Мистер Волк.