— Кажется это называется «злоупотребление служебными полномочиями»… — замечает он.
— Ерунда! — отмахивается Мэй: — я могу ее секретарем сделать. У меня есть право назначать себе помощников. Формально помощники и секретарь — тоже члены Студсовета. Кроме того — так я помогу тебе адаптироваться в школе.
— И что с вами не так, госпожа Мэй? Не думала, что у нас в школе столько извращенцев. Но… мне и правда легче стало. Ладно. Черт с вами… если вы не с ними заодно, то и ладно. Деньги мне сейчас нужны. Будем считать, что я тебе «кофейный билетик» все же продала. Готова выслушать все твои грязные секретики, младшеклассник.
— Хорошо. — он наклонился чуть вперед: — смерть твоих родителей не была случайностью. — говоря такое — он ожидает всего что угодно. Слез, истерики, шока, всего что угодно. Но девушка с фамилией Кан — сумела удивить его. У нее едва сузились зрачки и побелели суставы пальцев — с такой силой она сжала кулаки.
— Я так и знала. — говорит она: — их все-таки убили.
Глава 2
Глава 2
Интерлюдия Юна Юн
Она взглянула на мальчика, который стоял рядом. Юна давно привыкла что не различает людей по лицам, но она совершенно точно знала, что это — тот самый мальчик. Потому что на лацкане его пиджака красовался значок с Бэтменом и Робином, который ему дала Чон Джа, чтобы Юна всегда могла опознать этого конкретного мальчика. А еще — в здании суда практически не бывает детей, это не школа и не детский сад. Поэтому Юна совершенно точно знала, что этот мальчик — тот самый мальчик. Син Бао. Других мальчиков в местном окружном суде сегодня нет.
— Добрый день, Юна-нуна. — сказал он, наклонив голову.
— Вы уж извините его, Юна-агасси. — говорит женщина в блузке и юбке, которая держит мальчика за руку: — что он так к вам обращается…
— Ничего. Пусть обращается так как считает нужным. — отвечает Юна и наклоняется к мальчику: — ты готов? Сегодня тебе могут задать вопросы.
— Да! — мальчик выпрямляется и смотрит ей прямо в глаза: — я готов! Пожалуйста позаботьтесь обо мне, Юна-нуна!
— Какой молодец. — Юна сдерживает себя и не гладит его по голове. В конце концов они — в суде.
— Юна-нуна, вы сможете нас защитить? — голос мальчика дрожит: — это же нечестно! Он же… мало того, что моего Аги убил, так еще и нас хочет засудить! Эта фара целое состояние стоит… а мама и так на двух работах работает!
— А ну-ка иди сюда. — Юна отводит мальчика в сторону с прохода и садится перед ним на корточки, подобрав юбку. Так, чтобы их глаза были на одном уровне.
— Запомни. — говорит она ему, поднимая палец: — никогда не задавай вопросов об исходе дела в здании суда. И никогда не делай прогнозов. Нельзя знать, как именно пройдет процесс.
— А… почему? — задает вопрос мальчик и Юна — теряется. Ей всегда было сложно разговаривать с детьми. Дети — еще не взрослые люди, но имеют такие же права. Нет, ей нравятся дети, она была бы не против потискать такого милашку, но вот разговаривать с ними ей всегда было неловко. Вот как ему объяснить, что это примета такая дурная? Что у юристов, которые ходят в судебные заседания давно уже принято не говорить вещей вроде «мы обязательно выиграем» или «у наших противников нет никаких шансов», если они находятся в суде? Нет, в офисе, у себя дома, на улице, да где угодно — можно так говорить. Действительно же есть дела, которые изначально выигрышные, в конце концов у них в стране континентальное право, кодифицированная система, можно предсказать исход некоторых дел практически на сто процентов. И тем не менее — в суде так нельзя говорить. Потому что может всякое случиться и дело, которое ты полагала выигрышным на те самые сто процентов — пойдет куда-то не туда. Появится ненужный свидетель, или твой свидетель начнет давать совсем другие показания, всплывут старые документы, видеозаписи или экспертиза все опровергнет…
— Потому что сглазишь. — вступает в разговор Чон Джа: — запомни — не ешь свой рис пока не доешь кимчи, а то потом будет во рту пожар, ясно?
— Ясно! — кивает мальчик и Юна думает о том, что она вот — не может так как Чон Джа, легко и просто объяснить все, да так, что даже ребенок поймет.
— Да. — Юна встает и поправляет юбку, берет свой портфель из рук у Чон Джа и следует в зал заседаний. Опускает руку в карман пиджака и нащупывает монетку в десять вон. Самая мелкая монетка в стране. На аверсе изображена пагода Таботхап, национальная достопримечательность монастыря Пульгукса в Кенджу. Правительство собирается отказаться от этих монеток, потому что металл, из которого сделаны монеты, затраты на производство — гораздо больше номинала. 10 вон — это 0,7 пенсов. Теоретически можно даже бизнес сделать — официально разменивать деньги на такие монетки, а потом продавать их по стоимости металла… самая мелкая монета в стране. Ее гонорар за сегодняшний процесс.