— Ты — несовершеннолетний? — госпожа Пак откидывается назад и усиленно моргает глазами: — это…
— Поверьте, аджума. — встревает в разговор Чон Джа: — я и сама удивлялась. Сначала…
— Но… мои юристы сказали, что схема совершенно рабочая, но они за это не возьмутся. Это… они сказали, что это — «на грани закона». — мотает головой госпожаПак: — но все остальное не работает!
— Так и есть. — кивает Старший: — очень похоже на злоупотребление правом.
— Да мне плевать! — повышает голос госпожа Пак: — я была готова даже заплатить кому-нибудь, чтобы мою малышку у него украли и бежать за границу! Вы знаете, как он с ней обращается⁈ Он даже не дает мне с ней поговорить! В последний раз она так плакала в трубку!
— А вот это уже нарушение закона. Он не имеет права чинить препятствия вашему общению с дочерью… — замечает Старший: — у вас же есть юристы, что они ничего не могут с этим сделать?
— Этот… миччином, он же никогда открыто не скажет! Он обманывает всех! Он говорит «ой, телефон у дочери сломался, вот был бы новый…» и так — каждый раз. То сломался, то сел, то еще что-нибудь! И встречи… мои юристы добились того, чтобы два раза в месяц я встречалась с ней и проводила время вместе — четыре часа в выходной день. Но… «она заболела» или «ой, мы из города уехали» или «по учебе много задания дали, не сможет она встретиться»… и денег просит! Мне юрист посоветовал записать его требования денег, но он же открыто не говорит! Намекает постоянно. И… я ничего не могу сделать теперь! Я свою дочь уже полгода не видела! Сделайте что-нибудь!
— Вы же понимаете, что если кто-то узнает, что мы тут все злоупотребляем правом… то возможны неблагоприятные последствия. Понимаете?
— Мне все равно. У меня не так много выбора… я не могу ждать до того момента, пока моей дочери не исполниться девятнадцать! Скажи, ты можешь что-то сделать?
— У меня есть план. Единственное препятствие к его исполнению — мой возраст и отсутствие лицензии.
— Значит мне просто нужно нанять кого-то, у кого такая лицензия есть, а фактически ты будешь работать над делом? — тут же находится госпожа Пак: — я могу найти такого человека.
— Если так… то да, я смогу. Вот только найти юриста, который готов рискнуть своей лицензией — не такое уж и простое дело.
— Я найду. И когда я найду — ты сможешь работать со мной? Пусть будет миллион вон. Я заплачу заранее. А если выиграешь и все получится… нет, когда все получится — еще пять сверху. Ну?
— Знаете что? — говорит Старший: — я подумаю над вашим предложением. Дайте мне пару дней. Послезавтра я сообщу вам о своем решении.
— Я понимаю. — склоняет голову госпожа Пак: — понимаю. Пожалуйста подумайте хорошо. Сун Ми — очень деликатная и хрупкая девочка, ее даже громкие звуки пугают… а он перевел ее в другую школу, где к ней относятся плохо. И… я не знаю, но подозреваю что он делает с ней… всякое! И эта женщина, с которой он сейчас живет — она совершенно точно ненавидит мою Сун Ми!
— Вы это точно знаете? — спрашивает Старший.
— Сердцем материнским чувствую. — отзывается госпожа Пак: — уж больно моя малышка подавленная и несчастная… да вон, на сайте ее школы время от времени фото и видео с учениками выкладывают, видели бы вы какая она там несчастная! У нее все друзья в старой школе остались! Бон Хва, ты молод, но я же вижу, что ты — можешь мне помочь. Пожалуйста, придумай что-нибудь, а я уж отблагодарю тебя.
— Как скажете, аджума. — он встает и кланяется. Вслед за ним то же самое делает и Чон Джа. Они прощаются и выходят из кабинки. Идут к выходу. В гардеробе Чон Джа получает свою кожаную куртку.
— Все, дальше сам. — говорит Старший и исчезает где-то внутри. Бон Хва растерянно оглядывается. И что дальше прикажете делать?
— Ээ… Чон Джа? — говорит он, обращаясь к ее спине, затянутой в черную кожу. Девушка оборачивается, заглядывает ему в глаза и вздыхает.
— Снова ты. — говорит она: — а мистер Хайд где? По бабам пошел?
— Что⁈
— Не обращай внимания. — машет рукой Чон Джа: — куда дальше едем? Мне в принципе без разницы кто у вас там в голове главный. С тобой прикольно. — она сверкает короткой улыбкой: — а с мистером Хайдом — чувствуешь себя в безопасности. Всегда. Скажи, Бон Хва, что с тобой такое? Это лечится вообще?
— Не знаю. — признается Бон Хва: — у меня просто… голос в голове, вот и все.
— Читала я про такое и парочку фильмов видела. — кивает Чон Джа: — говорят у одного в голове тридцать семь разных личностей было. Некоторые даже на других языках разговаривали. И все — с разными характерами. Чувак вроде как маньяк-убийца был. Скажи, а ты знаешь, как именно мы будем с мадам Вонг расплачиваться?
— Не знаю. — отрицательно качает головой он: — откуда мне знать?
— Значит мистер Хайд и с тобой подробностями не делится. Слушай, Бон Хва, раз уж мы теперь с тобой в одной лодке… никому не рассказывай про это, понял⁈ — лицо Чон Джа вдруг оказывается совсем рядом: — ты меня понимаешь?
— Про что?
— Да про то, что у тебя в голове еще одна личность есть! Ладно я… я никуда от тебя не денусь теперь, куда мне теперь? Или с тобой рядом, или холодный бетонный раствор на все тело сверху… нет, спасибо. Но если та же мадам Вонг поймет, что ты — немного не в себе, то нам конец, понимаешь? Это пока она считает, что ты адекватный и в состоянии исполнить свои обещания — можно рассчитывать, что она свои обязательства выполнит и не будет нас в фундамент закатывать. А если она вдруг поймет, что ты у нас городской сумасшедший — так все. Конец. Так что — нипочем себя не выдавай. Ты — один. Зовут тебя Бон Хва и никакого мистера Хайда у тебя в голове нет.
— Да я же и не говорил никому…
— Вы — разные. — тычет пальцем Чон Джа: — я вас влет отличаю. У него сразу такая… вертикальная складочка вот тут появляется. — она указывает себе на середину лба: — и ухмылочка гадская. А у тебя… лицо простофили и глаза как у брошенного щенка. Знаешь что? Улыбайся чаще. Тогда будешь на него похож. Улыбайся и плечи расправь.
— Вот так? — он постарался расправить плечи и улыбнуться. Она только головой покачала.
— Ладно, забудь. Старайся хотя бы себя не выдавать глупыми вопросами. — вздыхает она: — будем делать вид что ты у нас постоянно прикидываешься простачком… как про тебя мадам Вонг и подумала. Вот же… и как я в такую историю вляпалась⁈
— А… кто такой Су Хен? — задает вопрос Бон Хва, когда они уже вышли на улицу. Чон Джа — прислонилась к стене и вытащила из кармана пачку сигарет. Положила одну в рот, поднесла огонек зажигалки и затянулась. Выдула вверх струю дыма и взглянула на Бон Хва, да так, что ему спрятаться захотелось.
— Хайд рассказал? — говорит она и не дожидаясь ответа, продолжает: — да… есть такой. Я его люблю… любила, наверное. Он в клубе работает. «Вижн намба пять». Ему рейтинг нужен высокий, чтобы он мог со мной… ай, да кого я обманываю! Вот когда в кабинете у Змеюки Вонг сидела — так и отшептало словно. Я столько денег на него потратила, а зачем? До последнего сама его оправдывала… ну а потом сижу на диванчике перед Змеюкой и понимаю… эх, да чего уж там. — она машет рукой: — что было, то было. Все равно сейчас денег нет… и работы тоже нет. Те десять миллионов, что мне Хайд дал — я уже за долги отдала. А то мне бы руки и ноги переломали… ну, хоть сейчас не должна никому. Кроме банков. А банки не посылают громил долги вышибать, с банками уж как-нибудь потерплю… правда на что мне теперь жить — ума не приложу. И… слушай! — она вдруг поворачивается к Бон Хва, глаза ее горят: — а ведь ты неплохо можешь зарабатывать, а? Вернее, не ты, а он, но вы же вместе! Так что? Возьмешь меня в долю? — она чуть наклоняется и облизывает губы, откидывает волосы назад одним плавным движением руки, ее куртка распахивается, а в вырезе футболки он вдруг видит край ее бюстгальтера. Сейчас она становится похожей на картинку из модного журнала. Бон Хва сглатывает, вспоминая как он сидел позади нее и…
— Технически говоря, ты моя собственность на это время, какая тебе еще доля. — Бон Хва чувствует, как его губы шевелятся сами по себе: — и хватит уже парня шокировать. Застегнись уже, развратница. Домой приедем — будешь отрабатывать.