— Так. — в тишине звучит спокойный голос Старшего, который перехватил руку красивого парня на замахе и крепко сжал, не давая тому вырваться: — кажется леди попросила тебя удалиться. Или мне добавить?
Глава 27
Глава 27
— Вот чего я не понимаю… — задумчиво говорит Бон Хва, разглядывая свою физиономию в зеркале: — зачем ты так сделал?
— Как именно? — спрашивает Старший: — девушку нужно было защитить. Ты же у нас рыцарь. Каждый рыцарь сперва должен познать горечь поражения и все такое.
— Ты надо мной издеваешься. — вздыхает Бон Хва, осторожно прикасаясь к разбитой губе: — издеваешься же? Ты же мог этим… миччиномом полы вытереть! Он даже не сильный! И вообще! Да если его рядом с «Молотбойцем» поставить, так этот Су Хен в штаны наделает просто от его вида! А ты… признавайся, специально дал ему себя ударить⁈
— Смешной ты, малыш. Самая главная наша задача была — не дать ему обидеть Чон Джа, верно?
— Ну…
— Так с этой задачей мы справились. Как у тебя в игре говорят — миссия выполнена.
— А зачем по морде-то получать⁈
— Так по морде я не получил, а ты.
— Нечестно так управление бросать! Я думал ты мне поможешь, а ты!
— Жизнь несправедлива, малыш. Сходи поплачь.
— Старший!
— Ну хорошо, хорошо. Хочешь объяснений? Их есть у меня. Загибай себе пальцы малыш. Смотри, этот хлыщ не боец и не собирается работать по правилам. Если бы это были ребята из «кангпхэ», ну или там школьная банда какая, хулиганы — это одно дело. Такие вот обычно в полицию не обращаются. А он — другой. Зачем он сюда пришел, как думаешь? Потому что совесть замучала? Да ну глупости. Не извиняться он пришел, а снова Чон Джа на моральные качели подсадить. Что такое моральные качели? Потом объясню. У нас на лестничной клетке камеры стоят, все записывается. Вломил бы я ему и что? Уже сейчас в участке бы сидел и объяснительную писал. А у тебя и так в школе неприятности с этой девушкой, которая твой сталкер.
— Она первый заместитель председателя…
— Второго помощника, четвертого ассистента стажера младшего ассенизатора при холерном обозе, угу. Неважно. Запомни, если ты хочешь доставить человеку очень много неприятностей, то ты не бьешь ему морду. Морду набить — это между людьми, которые еще могут твоими союзниками стать. Между друзьями. А с этим… у меня и у тебя — никогда ничего общего не будет. Потому моя задача не в том, чтобы Чон Джа еще забот добавить, а сделать так, чтобы эта смазливая морда Су Хен — обходил ее третьей стороной и вообще пропал с горизонта.
— Так если ему морду набить он бы и убежал!
— Плохо ты малыш таких как он знаешь. Начать с того, что он бы написал заявление в полицию и потом — шантажировал Чон Джа тем, что у тебя будут неприятности. Но его главная цель не в том, чтобы тебя притопить, а в том, чтобы Чон Джа вернуть. Он потом с великодушием — заберет свое заявление из полиции, только попросит Чон Джа, чтобы еще раз с ним на свидание сходила, рассчитывая все еще уболтать ее. То есть в результате уже девушка тебя защищать будет. На свидание с ним ходить из-за тебя. Ты этого хочешь?
— Что⁈ Нет! Конечно нет. — восклицает Бон Хва вслух. В дверь ванной стучатся, потом она — открывается и он с досадой вспоминает что замок на двери в ванную сломался. В двери появляется Чон Джа, она с тревогой смотрит на его лицо.
— Как ты тут? — спрашивает она: — не сильно он тебя? Вот скотина, а…
— Да ерунда. — Бон Хва прячет половину лица, поворачиваясь к ней здоровой половиной: — подумаешь.
— Ты же специально подставился, а? — говорит Чон Джа, подходя к нему так близко, что он — начинает чувствовать тепло ее тела. Она одета в белую футболку и короткие шортики, тепло излучаемое ее телом, ее сногсшибательный запах, ее близость к нему… он невольно пытается отодвинуться назад, но там уже стена, шкафчик и зеркало, отступать некуда!
— Да стой ты! — говорит она: — дай взглянуть… ага, губа опухла, небольшой синяк под глазом. Слушай, а чего ты меня остановил? Я бы ему врезала.
— Горячая женщина. — говорит Старший и Бон Хва — с облегчением уступает ему место, уходя назад, наблюдая со стороны.
— Мистер Хайд? Добрый вечер. Ты чего Бон Хва не защитил? — спрашивает Чон Джа, немного отпрянув назад: — ты же мог бы…
— Объяснять долго. — он пробует языком лопнувшую губу и морщится от боли: — так будет лучше. Давай на днях твои вещи заберем со старой квартиры, а там подыщем тебе место.
— Вот как? Все-таки решил меня спровадить? — Чон Джа упирает руки в бока: — признавайся!
— Ты девушка высокого полета и запросы у тебя соответствующие. Деньги у нас есть. — он не стал добавлять «пока», это было и так ясно.
— Что же такого случилось, что ты решил от меня избавиться, даже готов аренду мне на новом месте оплатить? Неужели Су Хена испугался? — прищуривается Чон Джа.
— Да, да. Очень он страшный у тебя. Просто ситуация в глазах общественности неоднозначная, для твоего имиджа и репутации. Да и неудобно тебе опять-таки. Ты девушка взрослая, вдруг захочешь кого привести. Да и ко мне в один из дней могут одноклассники прийти в гости. Я-то не стесняюсь, для школьника такую красотку дома иметь — это плюс тысяча к социальному рейтингу внутри класса, а вот ты…
— Я тебя сейчас стукну. — говорит Чон Джа: — не собираюсь я твои деньги тратить. Хватит с меня уже. Буду жить по средствам. Если мои текущие заработки не позволяют мне нигде жить, кроме как вот тут — вот тут и буду. Если, конечно, не прогонишь.
— Уверена? — наклоняет он голову: — никто тебя отсюда не гонит, если честно, то я к тебе уже привык, да и завтрак ты с утра готовишь, хотя как можно умудриться вот так продукты портить…
— Что⁈ — она тычет его своим кулаком в плечо: — нормально я готовлю! Ты охренел, мистер Хайд? Я только Бон Хва тебя хвалила, говорила, что ты мою готовку ешь и нахваливаешь!
— Ну так я стоик по натуре. Я просто терплю. Сдерживаю свой крик отчаянья и боли, склоняясь перед необходимостью есть твою готовку. Жареная рыба в кляре… вот как? Только ты можешь из свежих продуктов хорошего качества приготовить что-то настолько неудобоваримое.
— Я тебя сейчас пну, мистер Хайд. Ничего тебе не поможет! — потрясет она своим кулаком перед его лицом: — ишь, гурман выискался! Найми себе толстого повара в белой шапке и горничную в таком вот платье, пусть тебе и готовят! Я между прочим в шесть утра встаю, чтобы тебе, засранцу завтрак приготовить!
— И за это тебе спасибо. — серьезно отвечает он: — я же понимаю что ты на самом деле заботишься обо мне.
— Серьезно?
— Конечно. Твоя готовка — это сочетание всех необходимых белков, жиров и углеводов, витаминов и минералов, всего, что необходимо организму, приготовленного совершенно идеально.
— Ты чего мне врешь? Только что говорил, что невкусно!
— Невкусно, да. Но еда и не должна быть вкусной. Еда должна содержать все необходимое, понимаешь? Это — топливо. А если она будет нравится — то я начну много есть, получая от этого удовольствие. Потолстею, ожирею, стану весить триста килограмм и умру от сердечного приступа. То есть если еда — полезная, но невкусная, то это хорошо. В этом и проявляется твой гений, Чон Джа!
— Чего-то я не понимаю, ты меня хвалишь или ругаешь? Вот двойственные у меня сейчас ощущения…
— И этот твой талант, твой гений, Чон Джа — он во всем! Понимаешь? Стоицизм в том, чтобы, сталкиваясь с трудностями и препятствиями — становится сильнее. Еда не должна приносить удовольствия! Девушки рядом — тоже не должны приносить удовольствия, а только боль. Разочарование. И снова твой гений, Чон Джа! Ты идеально соответствуешь этому идеалу! Приносящая боль и разочарование Чон Джа! Ехидная Чон Джа! Вредная Чон Джа! Или вот, например некоторые думают, что хорошо, когда девушка красивая и умная, но это было бы слишком хорошо. А вот ты, Что Джа не стесняешься своих четырнадцати ай кью и смело бросаешься навстречу жизни со своим первым размером груди! Нет ни ума, ни груди, вредная и ехидная, ты такая же как и твоя готовка — наверное полезная, но очень невкусная и…