— Вот тебе временный пропуск. — говорит она и снова перегибается через стойку, протягивая кусочек пластика: — держи.
— Спасибо. — кивает он: — а… не подскажешь где тут мое место работы?
— Второй этаж, третья дверь направо. — девушка теряет к нему интерес и исчезает за стойкой: — доброго дня, Чжи Мин-оппа. Потрудись на славу.
Он отъезжает от стойки, подкатывает коляску к турникету и прижимает пластиковый прямоугольник, открывая себе проход. Катится к лифту.
— Как же я не подумал. — говорит Старший в голове: — на инвалидов не обращают внимания на улице, когда встреча мимолетна. А когда ты встречаешься с ними постоянно, скажем по работе — люди неминуемо начинают с ними общаться. Более того, такое общение как правило более тесное чем просто у сослуживцев. Видя инвалида люди считают своим долгом дать ему во время беседы чуть больше поглаживаний чем обычному, здоровому человеку. Так сказать, чуточку компенсировать его физические недостатки, показать, что относятся к нему как к равному себе.
— На мой взгляд эта девушка за стойкой вела себя очень грубо. — замечает Бон Хва: — никто так с Чжи Мином не говорит обычно.
— Ты не понимаешь. Эта девушка — вообще самое близкое, что может быть у твоего брата. Она разговаривает с ним именно на равных, понимаешь? Шутит, позволяет себе обстебать его — такие отношения самые ценные и близкие. Только настоящие друзья могут позволить себе обругать своего друга последними словами. Она же сделала это без злобы. Как обычно все относятся к Чжи Мину, едва увидят его инвалидное кресло? Правильно — преувеличено вежливо. А она — относится к нему без скидок. Наверное, эта самая Юна и есть большая любовь твоего братца. Это конечно жаль…
— Почему жаль?
— Да потому что издалека видно, что она просто относится к нему хорошо. Подшучивает и подначивает, да. Но никаких шансов у твоего братца не было. Разве что он и впрямь миллиардером станет.
— Если он миллиардером станет — то у него таких вот Юн будет полный бассейн. — хмыкает Бон Хва, въезжая в лифт и нажимая кнопку: — любая за деньги пойдет… хоть брюнетка, хоть блондинка.
— И снова ты не понимаешь, юный падаван. — голос в голове звучит мягко, словно пытается что-то втолковать младшекласснику: — все те, кто появятся после того, как у братца появился мистический миллиард — нипочем не стали бы вести себя так с ним до того. А эта девушка, Юна — вела себя с ним запросто и нос не кривила — еще до того. Потому если бы у твоего братца все-таки появился бы этот волшебный миллиард — я бы на его месте сделал все, чтобы не упустить такую девушку. Юна — сокровище. Таких девушек — одна на миллион.
— Не понимаю. Не такая уж она и красивая. Да когда у меня будут деньги…
— Тогда ты поймешь, что любовь за деньги — не такая уж и любовь. Испытание медными трубами — самое тяжкое, падаван. Слава и богатство…
— Тоже мне испытание — когда денег много. Да хоть сейчас меня испытывайте. — фыркает Бон Хва: — я бы в больнице заплатил за переселение в лучшую палату, лучших врачей страны бы нанял, купил бы себе новую гарнитуру для виар и электрический мопед. И новый телефон, а еще — дом с прислугой и горничными в коротких юбочках.
— Сибарит. И немного дегенерат. — обзывается непонятными словами Старший: — усмири свой пыл, жеребец, у нас много работы. Поворачивай и… третья дверь направо…
— Серьезно? — Бон Хва останавливается перед дверью, на которой нарисован силуэт человека. Мужской туалет.
— Вот видишь, она и тут нашла способ над нами подшутить. Мне эта девушка нравится все больше. С такой женой скучать не будешь. Как еще не в женский…
— Мне такая жена брата совсем не нужна! — отрицательно мотает головой Бон Хва: — какая язва и стерва, а? Специально направила к мужскому туалету! Она намекает что я — говно?
— Чего уж намекает. Прямо говорит. — хмыкает голос: — ладно, видимо она считает, что это мы над ней стебемся, когда говорим, что забыли, где работаем. И что делаем. Хорошо, что суббота, выходной день, практически никого нет… давай поищем свой кабинет… если у него есть свой кабинет.
— А… как мы будем искать?
— Ищем самый задрипанный, но в то же самое время с широкими дверьми… и не кубикл. Все кубиклы должны быть заняты настоящими работниками. А если они приняли на работу инвалида и получают налоговые льготы — то должны иметь специально оборудованное место для таких как Чжи Мин. То есть — широкие двери для проезда инвалидного кресла, специальные поручни в кабинете, рабочее место без офисного кресла и так далее.
— О! Точно!
— Знаешь, почему твой брат работает раз в неделю? Да потому что такое вот место оборудовать — стоит дороже чем обычное. Широкие двери, укрепленные поручни, соблюдение требований к рабочим местам для инвалидов-колясочников. А налоговые льготы выдаются за процент соотношения инвалидов к обычным работникам. Но инвалиды не обязаны работать полную неделю… им достаточно работать. Сколько именно часов — не так важно. Как результат — рабочее место для инвалида — одно, а нанято инвалидов — семь штук. Каждый выходит в свой день недели и все пучком. Инвалидам платится минимальная ставка, они ничего не делают на работе, а фирма получает свою налоговую льготу. В этой фирме работают пройдохи и трисктеры, вот что я тебе скажу.
— Пройдохи? Это же плохо… — тянет Бон Хва, катясь по коридору и проверяя свой пропуск на каждой двери. Электронные замки отвечают сердитым писком и вспышкой красного светодиода.
— Это просто отлично. Нам с тобой такие и нужны. Эти ребята знают, как пройти по грани закона и не свалится вниз. Они бессовестные и беспринципные. Настоящие юристы. Мы с тобой тут как дома будем. — наконец одна дверь отвечает гудением и вспышкой зеленого светодиода.
— А вот и наше рабочее место. — говорит голос, когда Бон Хва — въезжает в открытую дверь и оглядывается. Действительно, за рабочим столом нет никакого кресла. Просто — стол, полки, куча бумажных папок, старенький компьютер, окно, которое закрывают пластиковые жалюзи, какая-то картина на стене — море, утес и на утесе — белый маяк, летящие чайки. Все.
— Добро пожаловать на свое рабочее место. — говорит голос: — что же… давай посмотрим, чего именно не делал Чжи Мин на своей работе. Где-то тут должна быть инструкция, к бабушке не ходи. Включай компьютер, засучивай рукава.
— Мы что — в самом деле работать будем? — спрашивает Бон Хва, нажимая на кнопку запуска компьютера: — Чжи Мин же ничего не делал.
— Во-первых это мы точно не знаем. Во-вторых — нельзя тебе без дела сидеть, загоняться начнешь. И в-третьих — Чжи Мин ничего не делал и что с ним стало?
— Потерялся он.
— Вот. Чтобы не теряться — нужно обладать информацией. Информация рулит миром. Что же… засучивай рукава, приступим…
Глава 5
Глава 5
Оказывается, старший брат Чжи Мин на своей работе все же что-то делал. А именно — сшивал между собой листы дел, которые направлялись в архив. Нужно было открыть папку, отсортировать имеющиеся там документы по датам поступления, пробить их ровно посередине дыроколом, а потом — прошить и скрепить листы бумаги вместе. Несложная работа для инвалида. Сидишь и перебираешь бумажки.
Бон Хва открывает очередную папку. Читает по диагонали. Дело о разводе и назначении опеки над ребенком. Женщина фамилия Пак имя Су А и мужчина фамилия Чжу имя Джонхён. Есть совместный ребенок десяти лет от роду, девочка по имени Ами. Свидетельство о браке, свидетельство о рождении, почему-то выданное в Китае. Интересно, она родилась 31 декабря, не будет у девочки своего отдельного дня рождения. В этот день все будут отмечать Новый Год, какое там день рождения девочки по имени Пак Ами.
Отчет органов опеки, заявление от матери с просьбой предоставить ей право опекунства над ребенком. Отказ от органов опеки, что-то об условиях проживания и финансовых возможностях. Медицинская справка, выписка из журнала школьного психолога, результаты оценок за последние два года обучения…он перебирает все документы, сортирует их по дате поступления, отслеживая дату входящего по синей печати в верхнем левом углу.