Лицо есть та «сторона» личности, которая обращена к другой личности, когда вступает с ней в личностные отношения. «Лицо» по сути, означает обращенность. Собственно говоря, только личность может иметь перед собой кого-то другого, к кому она обращается и от кого она отворачивается. Быть личностью, а для человека это означает постоянно становиться личностью – значит стоять напротив другого, «лицом к лицу». Поэтому апостол Павел противопоставляет наше здешнее, отраженное знание Бога «сквозь тусклое стекло, гадательно» эсхатологическому состоянию блаженного познания «лицом к лицу», при котором человек «познает, подобно, как он познан»7).
То, что говорится здесь о духовной природе человека, находит свое выражение и в его телесном бытии. Ибо на его физическом лице отражается его духовная природа. Обратить лицо к другому или намеренно отвернуться от него – не какой-то незначащий жест, как это известно каждому на основании его повседневного опыта. Нет, это движение полно символического смысла. Оно указывает на то, хотим ли мы войти в личностное отношение с другим или же, напротив, отказать ему в этом.
Наиболее чистое выражение наша обращенность к Богу на земле находит в молитве, когда тварь «поворачивается» к Творцу, когда тот, кто молится, «ищет Лица Божия»8) и просит Господа: «Да воссияет лице Твое»9). В этих и подобных выражениях Псалтыри, которые отнюдь не только поэтические метафоры, находит свое фундаментальное выражение опыт библейского человека, для которого Бог – это не безликий абстрактный принцип, но Личность в абсолютном смысле. Это Бог, Который поворачивается к человеку, Который взывает к нему и хочет, чтобы и человек повернулся к Нему. И человек делает это, в наиболее чистой форме человек обращается к Богу в молитве, где он «ставит себя перед Богом» душой и телом.
* * *
Здесь мы вновь непосредственно подходим к теме этой книги – к «практике» молитвы. Ибо «научиться молиться у Господа», т.е. молиться, как молились люди Библии и наши отцы по вере, означает не только усвоение определенных текстов, но и всех методов, форм, жестов, при помощи которых молитва обретает подобающее ей выражение. Таковым, несомненно, было убеждение самих отцов, для коих не было ничего внешнего, обусловленного лишь временем. Напротив, они уделяли всему этому большое внимание, что кратко выразил Ориген в конце своего сочинения «О молитве»:
Чтобы полнее исчерпать тему о молитве, кажется мне приличным обстоятельнее рассудить о настроении и держании тела, какие должен соблюдать молящийся, о месте, где следует молиться, о том, к какой стране света обращать свой взор, насколько это позволяется обстановкой, какое время предпочтительнее для молитвы и о других подобных вещах» 10).
Ориген, исходя из библейских цитат утверждает, что все эти вопросы вовсе не второстепенны, что они ставятся самим Писанием. И мы хотели бы руководствоваться этими библейскими указаниями. Намеренно мы ограничимся лишь личной молитвой, ибо она есть твердая основа не только духовной жизни, но и общинной литургической молитвы.
Никто лучше отцов не сознавал, что никогда не следует отделять Писание от его контекста, если мы хотим понять его должным образом. Для христианина контекст – это Церковь, в которой жизнь и вера подтверждаются свидетельством апостольского и святоотеческого Предания. В результате разрывов Предания, что сопровождали в особенности историю Западной Церкви, это драгоценное достояние стало почти недоступным для множества христиан, несмотря на все невиданное доселе обилие великолепных переводов святоотеческих текстов. И потому цель этой книги заключается прежде всего в том, чтобы дать в руки христианину наших дней ключ к этому достоянию.
Тот же ключ, т.е. «практика», открывает, помимо прочего, доступ и к другим сокровищам, таким, как литургия, искусство и, не в последнюю очередь, богословие в изначальном значении этого слова как «разговора о Боге», однако не на основе научного изыскания, но как к плоду сокровенного постижения.
Грудь Господня есть ведение Бога, и припадающий к ней станет Богословом11).
***
Указание: Отцы всегда пользовались греческим переводом Ветхого Завета (Септуагинтой), который и мы берем за основу при нумерации псалмов.