Обе формы апостольского Предания обладают тем, что может быть названо «благодатью начала», ибо в них оформился «добрый залог», доверенный нам изначально. Позднее мы рассмотрим более подробно, в чем состоит это «неписаное Предание». Здесь же мы хотели бы, прежде всего, задаться вопросом о том, как сами отцы понимали свою верность «началам».
* * *
То же самое отношение, которое было у Василия Великого к церковному Преданию своего времени, мы находим и у его ученика Евагрия Понтийского в отношении к духовному Преданию монашества. Вот что он писал монаху Евлогию, разъясняя отдельные вопросы духовной жизни:
«Не по делам праведности, которые мы бы сотворили»30), достигли мы этого, но поскольку имеем «пример здравого учения»31), слышанного нами от отцов, и были свидетелями некоторых их деяний.
Но все есть вышняя благодать, что даже грешникам, показуя козни соблазнителей, говорит: «что ты имеешь, чего бы не получил?» И потому, принимая дар, мы должны благодарить дарителя, не приписывая себе славу чести и не скрывая дара. Поэтому благодать говорит: «А если получил, что хвалишься, как будто не получил? Вы уже обогатились», – говорит она, – вы, лишенные дел, вы, кто начали учить, «уже пресытились»32).
Первая причина, по которой нельзя рассматривать самих себя как «учителей», состоит в необходимости смиренного признания того простого факта, что все мы – получающие. Те «отцы», на которых ссылается здесь Евагрий, – это, среди прочих, его собственные учителя св. Макарий Великий и одноименный ему александриец, через которых он пролагает связь к «первенцу анахоретов», Антонию Великому, а через него далее, к самим истокам монашества. В другом отрывке Евагрий идет еще дальше:
Необходимо расспрашивать о путях, которыми правильно шествовали до нас монахи, и самим направляться по ним. Ибо в том, что они говорили и делали, можно найти много хорошего33).
«Пример здравого учения» отцов и «их прекрасные деяния» – вот образец — ибо и это значение имеет греческое слово (hypotýposis), переводимое как «пример», – которому надлежит следовать! Именно по этой причине уже с самых ранних времен стали не только собирать «слова и деяния отцов», но и часто их цитировать. На Западе Бенедикт Нурсийский и не мыслил иначе, когда, помимо собственных «Правил для новоначальных», он отсылал к doctrinae sanctorum Patrum как непременной норме для всех, кто стремится к совершенству34).
И потому изучение святых отцов никогда не может оставаться для христиан просто наукой патрологией, которая вовсе не обязательно должна влиять на жизнь самого изучающего. Пример святых отцов, их слова и дела – прежде всего образец для подражания. Евагрий объясняет нам, на чем основано такое утверждение:
Подобает тем, кто хочет идти по «пути» Того, кто сказал: «Я есть Путь и Жизнь»35), учиться у тех, кто до нас прошли по этому пути и беседовать с ними о том, что полезно, выслушивая от них то, что послужит нам в помощь, дабы не привнести чего-то, чуждого нашему пути36).
Пренебрежение примером святых отцов, следование собственным путем таит в себе опасность «привнести что-то, чуждое нашему пути», то есть то, что «абсолютно чуждо монашеской жизни»37), что не было «испытано» и «одобрено» «братьями», что «предварили нас на правом пути»38). Кто поступает так, навлекает на себя опасность удалиться от «пути» отцов и даже вовсе «сбиться с путей нашего Искупителя»39) и тем самым удалиться от Господа, который прежде всего есть «Путь»!
Ссылка на то, что «братья испытали как наилучшее», говорит о том, что вовсе не все, что делали отцы, должно быть предметом подражания, каким бы «прекрасным» это ни казалось, пусть даже этим отцом будет сам Антоний Великий. К примеру, никто не должен дерзать подражать крайним формам его отшельничества, если не хочет стать посмешищем для бесов. Уже сами отцы умели хорошо различать «личную харизму» и «Предание».
* * *
Смысл и сущность сохранения «Предания» для отцов, как и для первых «свидетелей и служителей Слова» заключается не в тупом следовании всему традиционному, но в сохранении живого общения. Кто хочет пребывать в общении с Отцом, может придти к нему только по «пути» Сына. Но к Сыну приходят только через тех, «кто проложил к Нему путь до нас» и сам стал живой частью этого «пути». Первыми этот путь прошли апостолы как непосредственные «свидетели Слова». «Дабы вы были в общении с нами», – пишет Иоанн самым определенным образом, и Евагрий по праву называет «апостольским путем»40)41) тот «путь» «делания» (praktiké), что был унаследован им от отцов. Итак, «путь» – это все те отцы в вере, что «правильно шествовали до нас». Лишь тот, кто ступает по их «стопам», может надеяться достичь конечной цели этого пути42).